Читать «Сент-Женевьев-де-Буа» онлайн - страница 91

— Ну разумеется. Расчетный час, у нас, как и везде наверное, в полдень — у вас есть еще по меньшей мере четыре часа — сейчас только девять. Но если этого не достаточно, я могу продлить ваше пребывание у нас еще на некоторое время Скажем, часов до четырех?

— В этом нет необходимости. Я успею.

— Благодарю вас, мсье Поляков И знаете что, на вашем месте я возможно поступил бы так же, но ведь и вы на моем… — Де Буасси не закончил фразы, словно испытав затруднение с подбором нужных слов, и только развел руками — Вы правы, — Поляков нашел в себе силы подняться с дивана. Он не знал, подаст ли де Буасси ему руку, поэтому и свою не протянул для рукопожатия Трудно сказать, как понял это де Буасси, он лишь сдержано кивнул и направился к двери — Один только вопрос.

— Да, мсье Поляков? — голос де Буасси впервые за всю их беседу слегка изменил ему Все это время, он все-таки волновался и только сейчас, сочтя инцидент исчерпанным, видимо, несколько расслабился. Реплика Полякова застала его врасплох — Кто была та пожилая леди, которую я разбудил?

— О! — в том как выдохнул это "о" Де Буасси сказалось все — и внезапная его тревога — чего еще потребует этот сумасшедший ревнивец? — и теперь — вот уж действительно искреннее! — облегчение, — ее высочество, герцогиня Ольденбургская, кстати, родственница ваших царей — Романовых, и близкая весьма.

— Отправьте ей букет цветов и мои извинения — Разумеется, мсье Поляков Думаю, она вас простит.

Итак, они остались в Москве. Шел год 1988. Пожалуй именно тогда все в их отношениях начало меняться, а быть может процесс перемен и не растягивался во времени — все произошло сразу. Беслан никогда не задумывался над этим и уж тем более не склонен был придавать этому значения. А Ахмет?

Сейчас, сидя в оцепенении в полупустой комнате небогатого горского дома, служившего ему временным убежищем, Бес впервые подумал об этом Что чувствовал тогда Ахмет? Вопрос этот теперь навсегда останется без ответа Тогда же все происходило само собой — лидером в их тандеме стал он. К нему теперь обращались с просьбами, вопросами, к нему шли за советом, защитой, помощью, он разбирал внутренние тяжбы и споры. И в этом никто не усматривал ничего удивительного В Москве не знали маленького, вечного голодного, злобного как побитая дворняжка и от отчаяния — дерзкого мальчишку из полунищей семьи, а если кто из земляков и помнил его в те времена, то теперь наверняка усомнился бы в точности своих воспоминаний. Потому что теперь он был старшим среди равных ему по возрасту и социальному происхождению членов диаспоры в силу своей деятельности и доли ответственности, которая лежала на его плечах, и равным среди старших, которые в сущности были избранными Ахмет теперь был просто братом Беслана. Настало самое трудное испытание их братства. Ахмету надлежало теперь жить, внешне, но главное для него — внутренне, признав лидерство Беслана и его право принимать решения за обоих.