Читать «Сент-Женевьев-де-Буа» онлайн - страница 196

Жизни во дворе ему не будет-задразнят, затюкают, затравят. Откуда это было известно ему в его пять или шесть лет — неизвестно Но то, что он понял тогда именно это, он помнил и сейчас, в сорок. Он вообще хорошо помнил все детали того давнего эпизода Помнил, как бешено колотилось сердце, когда он поднимался на лифте, стучал в деверь квартиры — до звонка тогда он не дотягивался, торопливо и воровато прошмыгнул мимо открывшей ему домработницы в коридор и, решив, что на его возвращение никто не обратил внимание, проскользнул в святое святых — кабинет деда. Он знал, где лежит оружие, играя с ним, когда пребывал в хорошем расположении духа, дед иногда доставал маузер, с видимым удовольствием держал его в руках, покачивая на ладони, словно наслаждаясь холодной тяжестью, ласково поглаживал черную вороненую сталь. Обычно дед давал подержать маузер и ему, при этом обстоятельно объяснял, как правильно нужно браться за оружие, как целиться, куда нажимать, чтобы прозвучал выстрел. Сведенными от непосильного напряжения пальцами он что было силенок жал на курок — выстрела не было — раздавался лишь сухой короткий щелчок — дед смеялся, гладил его по голове, убирал оружие обратно. Теперь, встав на коленки и не чувствуя впервые ставших ватными ног, он подполз к заветному ящику стола и потянул его на себя — ящик не поддался, он дернул, сильнее, потом еще сильней. Ящик, разумеется, был заперт. Генерал Тишкин был человеком аккуратным и бдительным, но маленький Митя понять этого не мог — он отчаянно дергал и дергал ящик, вцепившись в него обеими ручонками и забыв про всяческую осторожность — перед глазами были только серьезные, выражающие крайнюю степень недоверия и даже презрения к нему лица мальчишек со двора — и это затмило все. За этим занятием он был застигнут матерью, случайно заглянувшей в кабинет. Следствие было коротким, допрошенный по всей форме и со всей подобающей строгостью, он быстро признался в своем преступном намерении, однако вынесение приговора — что было во сто крат страшнее для него, было отложено до возвращения деда с работы. Часы ожидания возможно впервые в жизни тогда показались ему вечностью, он был совершенно измотан и уже не мог даже плакать в своем углу, куда забился сам — по доброй воле. Этого не сделали взрослые, поскольку поступок его был слишком серьезен и привычные меры наказания не годились Он сам пошел в угол и долго стоял там, не откликаясь на просьбы бабушки, которая пыталась увести его к себе и по крайней мере накормить. Однако дед, как впрочем обычно, на работе задерживался. Был уже поздний вечер и мать велела ему идти спать. Попытка бабушки все-таки накормить его ужином была ею отвергнута: " Не хочет — не надо. С голоду не умрет. Пусть отправляется спать. А завтра с утра папа с ним поговорит. " Он лег в кровать совершенно обессиленный и поплакав немного провалился в тяжелый полуобморочный сон.