Читать «Антиквар» онлайн - страница 2

— Не жалей о том, граф. Надгробный памятник Николаю Петровичу может обратиться в прах, но память — память! — его не истлеет на страницах истории российской.

— Спасибо, Борис. Однако погоди… Давеча, au bal des Chahovsky… ты говорил мне о каком-то деле, а я вот за своими хлопотами позабыл обо всем. Прости.

— Пустое. Да и не время теперь.

— Eh bien, mon prince! Дело-то было важное, я теперь припоминаю.

— Как для кого. Я полагаю — важное, но не безотлагательное.

— И все же?

— Художник, Michel. Иван Крапивин. Крепостной князя Несвицкого, по общему мнению — большой талант, быть может — великий. Год назад был принят в Академию, и сразу же о нем заговорили как о самородке. Большие надежды подавал. Огромные.

— C'est bien, c'est bien… и что же?

— Старик Несвицкий, как ты знаешь, умер. А сын, que je n'ai pas I'honneur de connaitre, он мало где принят и c'est un pauvre sire… Etjoueur се qu'on dit.

— Увы!

— Cher ami, nous у voillons, я знаю, вышла какая-то история — ты ссудил его деньгами и тем спас.

— Mon prince, что сделано, то забыто.

— Да, да, не спорю. К тому же твое благородство известно… Да Бог бы с ним! Однако этот человек добра, похоже, не оценил. Возненавидел теперь весь белый свет, удалился в орловское имение, но — главное! — Крапивина из академии забрал и увез с собой. Ничего не стал слушать и был возмутительно груб с теми, кто ходатайствовал…

— Mon cher Boris, возможно, Юрий Несвицкий возненавидел не весь белый свет, а общество, которое отвергло его так жестоко. А вернее, так называемое bonne societe. He спорю, он заслуживал порицания, но то, как обошлись с ним, право же, было слишком. Игрок?

Да, всего лишь игрок. Но не преступник же! Однако ж речь теперь не о том. Его крепостной — талантливый художник, ты говоришь?

— В высшей степени. И может погибнуть.

— C'est terrible… Но что тут поделаешь?

— Я полагал, тебе он не посмеет отказать…

— Быть может. Но каков в этом случае буду я? Припомнить услугу, оказанную бескорыстно, и требовать чего-то… Не знаю, mon prince…

— Помилуй, Michel! Зачем же непременно припоминать? Просто обратись к нему, это так естественно. Un mot… В конце концов, les devoirs d'un chretien…

— Vraiment?.

— Уверяю тебя. К тому же, mon cher, сегодня такой день… Многолетние труды Николая Петровича на ниве просвещения России знаменуют собой целую эпоху. Румянцевскую эпоху. Тебе — продолжать.

— Что ж, je me rends! Ты речист, князь Борис. Будь по-твоему!

Молодая хрупкая дама с лицом бледным, будто восковым, легко, словно не шла, а парила в пространстве, пересекла гостиную, негромко обратилась к графу:

— Mon cher, tu m'as promis… — При этом она ласково улыбалась Борису. — Вы не рассердитесь, князь, если я украду кузена ненадолго?

— Возможно ли сердиться на вас, chere princesse?

Разговор был прерван, и на некоторое время собеседники потеряли друг друга в толпе.

Они сошлись вновь, уже прощаясь, и обменялись короткими репликами, понятными только им.