Читать «Сады Шахерезады» онлайн - страница 11

Не спалось из-за смутного, сосущего где-то внутри, под сердцем, и скребущего там кошачьей лапой предчувствия. Даррэк не доверял предчувствиям. Кроме тех, что посещали мудрых Старейших, и тех, что обитали в тщедушном теле Шаддайнэ-Гилу - "временном доме бога Гилу" на языке Древних Предков. В теле Верховного Жреца седобородого города Харар, чьего настоящего имени никто уже не помнил, даже сам Одержимый. Его предчувствия, предречения и предуказания, даруемые через Жреца жителям Харара Дающим-Гилу, слушали и слышали все - от беззубого и дураковатого Арнабара, которому больше ста лет, до сопливых младенцев, едва ставших на ноги. Их нельзя было не слышать - так заповедали Древние. Верить же своим собственным предчувствиям в Хараре почиталось гордыней и скудоумием, насылаемыми на человека сумрачным Таннаби-Отнимающим. Забирая разум и отнимая у смертного благодать Гилу, равнодушный ко всему Таннаби скоро разлучал того и с жизнью.

Но не поддаваться, не пасовать перед мороком Таннаби, не одурманиваться его ложными подсказками и искушающими, уводящими на дорогу Безумия голосами было очень трудно. Нелегко сохранять свое лицо, представая пред Безликим Таннаби.

Даррэк провел рукой по глазам, проверяя, не спит ли. Таннаби часто приходит к людям во сне, но узнать Безликого невозможно. Можно лишь наутро догадаться, что ночью в твое тело забирался Отнимающий и наводил там свой, нужный ему порядок вещей. Сегодня сумрачный бог избрал своим ночным приютом Даррэка, Четвертого Служителя Хранилища Древнего Знания. Видение, навеянное незваным, но открывающим любые запоры и замки гостем, было жутким и невыносимым. Он заставил Даррэка присутствовать на собственной казни. Даррэк раздвоился - он был зрителем и казнимым. Эту сцену он видел всего лишь раз в жизни, когда-то давно, когда был еще сопливым и чумазым мальцом. Вместе с отцом он попал тогда на казнь гнусного преступника - убийцы, вора и возмутителя порядка. Раскаленным на огне острым железным прутом приговоренного проткнули насквозь в том месте, которое называется Малым Солнцем. Нечеловеческий, невообразимый, непостижимый вопль, даже не вопль, а животный вой, острым мучительным колом вставший в голове маленького Даррэка, стал его первой и самой крепкой памятью о детстве.

Этой ночью Таннаби завладел его памятью, исказил мороком, вселил в Даррэка темное предчувствие. Предчувствие Страха. Оно вошло в него вместе с раскаленным докрасна остроотточенным прутом и поселилось под сердцем. Резанувшая тело жгучая, пламенеющая боль вырвала его из объятий видения и сна. Воспоминание о боли иголкой застряло в нем и заставляло Даррэка корчиться и извиваться змеей - не плоть его, но душу. Вынудило трепетать и свиваться кольцами - не тело, но Память. Вытянуло наружу в судороге схваток память прошлого и будущего.

Великий оборотень, носящий странное для харарского уха имя - Сутки, сменил личину. Ночная маска, вытканная из темноты и приятной для тела прохлады, скрылась под маской дня, напоенной светом и жизнью. Жгучее солнце прощалось с одним краем земли, чтобы плыть к другому. Единственное зрячее око Великого Сутки. Ночная зеница его была подслеповатой из-за темных пятен, покрывающих ее, и неправильной, изменчивой формы зрачка. Кошачий глаз ночи, обделенный зрячестью, хвастался многоликостью и разнообразием нарядов.