Читать «Тайна рукописного корана» онлайн - страница 8
Ахмедхан Абу-Бакар
– Думаешь, отравили? Быть этого не может, потому что пироги ведь пекла сама Меседу…
– Такие времена пошли, что родному брату верить стало трудно, идешь с ним рядом и все оглядывайся. Между лопатками так знобит, будто брат вот-вот всадит тебе в спину кинжал…
– Да, времена беспокойные, что и говорить. Но он умер своей смертью. Просто сердце сдало…
– Осиротели горы! Такого человека потерять!..
– Да, пепел не вспыхнет, ушедшего не вернешь, – вздыхали те, кому, судя по летам, предстояло в недалеком будущем последовать за покойным.
Месяц, похожий на ломтик чеченской дыни, поднялся над Тарки-Тау. Стало светлее, звезды высыпали гурьбой, тучи рассеялись, потянулись к небосклонам. Ночь выдалась теплая… Сын покойного Али-Шейха Мустафа суетился, провожая тех, кто уезжал, и встречая тех, кто поздно узнал о беде, но хоть и на ночь глядя, а все же примчался, по обычаю, выразить сочувствие.
Вот в сопровождении нескольких своих спутников поднялся седобородый старец в бараньей шубе и в папахе из золотистого каракуля. Это Абу-Супьян, он обратился к Мустафе.
– У меня к тебе просьба, – сказал он. – Но прежде скажи мне, кто в роду моего друга Али-Шейха достоин возложить на себя бремя старшего?
– Я, уважаемый Абу-Супьян. Больше некому. Мне отныне платить на земле долги отца. Я слушаю тебя, почтенный… – склонив в знак уважения бритую голову, смиренно ответил Мустафа.
– Не знаю, правильно ли ты меня поймешь, сын мой…
– Да пусть будет поражен проклятой болезнью тот, кто не постарается понять старшего!
– Гордо говоришь, сын мой. Да и мог ли сын такого отца быть иным. Стоящий человек и в юности пожилой, а бездельник и в сорок лет шалопай.
– Я буду счастлив, если окажусь полезным.
– Не мне об этом говорить, всем нам был дорог покойный, да будет жить его имя среди тех великих имен, что хранит в памяти земля наша… Его мудрость и то, как он знал человеческую душу, достойны любой высокой похвалы… Что я в сравнении с ним? Заштатный служитель веры…
– Ваша звезда, почтенный Абу-Супьян, сверкает рядом со звездой моего отца…
– Благодарю тебя. Не знаю, как и приступить к моей просьбе.
– Не затрудняйтесь, уважаемый Абу-Супьян, я весь внимание.
– У незабвенного отца твоего был древний рукописный коран с медной застежкой?
– Почему был? Он и сейчас хранится в нашем доме.
– Я всю свою жизнь стал бы молиться за всех вас, сын мой, и за отца твоего, если бы ты удостоил меня чести стать владельцем этого корана… Мне хочется лишь одного: чтоб с этой книгой я унаследовал и знания и авторитет твоего отца… А тебе известно, сын мой, как порой необходима опора и вера людей, чтобы творить для них добро…
– Так это же реликвия нашего рода, – вмешался кто-то из дальних родственников, но Мустафа тут же перебил его – тот был моложе.
– Как ты смеешь вмешиваться в разговор, – сказал он, – и перебивать старших? Сходи-ка лучше да принеси эту книгу. Если есть на земле человек, святостью своей заслуживший унаследовать в память о моем отце этот коран, так это только Абу-Супьян.
– Благодарю тебя, сын мой… Я передам моим сыновьям – у меня их четверо – рассказ о твоем достоинстве и мужестве, – надеюсь, вы станете братьями.