Читать «Замок Менфрея» онлайн - страница 8

— Вы еще не видели рынок в субботу вечером. Вот это зрелище! — говорила Фанни. — Может, когда вы подрастете…

Да, здесь было о чем помечтать.

Я любила рынок, с его торговцами, чьи лица являли собой в готовом виде маски для назидательной пьесы. В них читались страсть и жадность, скрытность и лукавство, и неожиданно — святость. Фанни больше всего восхищалась циркачами — она могла часами смотреть на фокусника или жонглера, на шпагоглотателей и глотателей огня.

Фанни открыла мне новый мир, который начинался сразу за нашей дверью, хотя многие, казалось, даже не догадывались о его существовании. Единственным моментом, когда эти два мира встречались друг с другом, были воскресенья, когда, сидя у окна, я слышала колокольчик разносчика и видела, как он идет через площадь с подносом на голове, окруженный горничными в белых наколках и передниках, сбегавшихся, чтобы купить его товар.

Такой была моя жизнь до того вечера.

Как обычно, все обитатели дома занимались подготовкой бала. Фанни призвали на кухню с полудня и на весь вечер, мисс Джеймс помогала домоправительнице, и я осталась одна.

С нами тогда жила моя тетя Кларисса, поскольку отец нуждался в хозяйке. Тетя Кларисса была сестрой отца, и я ее не любила — столь же сильно, как она не любила меня. Она постоянно сравнивала меня со своими тремя дочерьми — Сильвией, Филлис и Клариссой, — все трое золотоволосые, голубоглазые и, по мнению тети Клариссы, очаровательные. Она собиралась в ближайшее время вывести их в свет, и мне предстояло присоединиться к ним в исполнение этого сурового долга молодых леди. Я уже знала, что стану ненавидеть подобную жизнь настолько же, насколько мечтала о ней тетя Кларисса.

Наверное, еще и поэтому мне захотелось бежать.

Я целый день слонялась по дому, пока не столкнулась на лестнице с тетей Клариссой.

— Боже мой, Хэрриет! — вскричала она. — Только посмотри на свои волосы! Ты всегда выглядишь так, словно тебя только что вытащили из кустов на заднем дворе. У твоих кузин никогда нет проблем с волосами. Они никогда не ходят в таком виде, смею тебя уверить.

— О, они — просто три грации.

— Не будь такой несносной, Хэрриет. Я думаю, что тебе надо как-то решить проблему с волосами.

— По-видимому, я уродина.

— Какая чепуха. Разумеется, ты не уродина. Но я подумала, что ты могла бы…

Прихрамывая, я стала подниматься наверх, в свою комнату. Она не должна догадаться, как мне больно. Никто из них не должен этого знать, потому что тогда станет совсем уж невыносимо.

У себя в комнате я стала перед зеркалом, приподняла длинную шерстяную юбку и посмотрела на свои ноги. Так они выглядели вполне нормально — когда я шла, становилось заметно, что я хромаю, поскольку одна нога была короче другой. Такой я в некий печальный день появилась на свет. Печальный! Это мягко сказано. Ненавистный день, трагический день — для всех, включая меня саму. Долгое время я ничего не знала и только со временем начала понимать, что я — не такая, как другие дети. Как будто недостаточно было того, что из-за меня умерла моя мать, судьба наградила меня еще и внешним уродством. Помню, об одной красавице, кажется о леди Гамильтон, говорили, что Бог, создавая ее, был в превосходном настроении. «Ну да, — с ожесточением подумала я, — похоже, когда он творил меня, он пребывал в весьма дурном расположении духа!»