Читать «Эребус» онлайн - страница 4

Продукция соседних городов и селений, конечно, закупалась, но не часто и, как правило, большими партиями, ради дружбы. Подобное уединение, однако, не испортило характер местных жителей, им совершенно были несвойственны сухость, скука и уныние, частенько отравляющие жизнь членам изолированных общин. Тем не менее городок этот как бы прибывал в тени, во всяком случае, никто им не интересовался, да, пожалуй, и не знал о нем, разве что ближайшие соседи. Вейкли, однако же, не унывал: уютно устроившийся в коконе холмов, лесов и пашен, городок — как, впрочем, и добродушные его обитатели — прекрасно обходился и без посторонней помощи.

...Уже зазвучали в мягком утреннем воздухе голоса работников, поспешивших прийти к себе на фермы еще до зари. И засияло в небе яркое солнце, разогнавшее остатки тумана, подобные призракам. Вейкли оживал...

Глава 3

Кен Харгрейвс, недовольно заворчав, положил на стол кусок пирога.

— Тебе обязательно делать это здесь, черт тебя побрал? — прохрипел он, глядя на приятеля, изучавшего содержимое своей ноздри, находившееся в данный момент на кончике его мизинца.

Ник Дейли извинился и снова принялся за чай. В свои двадцать девять лет он выглядел на двадцать лет моложе своего коренастого коллеги, сидевшего напротив. Харгрейвс вновь взглянул на молодого человека, затем, словно вдруг вспомнив что-то важное, сунул в рот остатки пирога и уткнулся в лежавшую перед ним газету. Вокруг него болтали и смеялись, курили, пили чай и кофе и, конечно, ели: одни с жадностью, другие просто с аппетитом, а некоторые — как бы нехотя, с ленцой. Харгрейвс ежедневно вот уже тридцать два года наблюдал весь этот ритуал.

В городской столовой люди со скотобойни могли реально ощутить — действительно ли они «чертовски голодны»? Несколько молодых людей — а среди них и Дейли — ели с не меньшим аппетитом, чем Харгрейвс и его коллеги по работе. Харгрейвс же на аппетит не жаловался: перед тем как проглотить пирог, он умял три куска бекона и несколько крутых яиц. Но вот Дейли наконец насытился; лежавший перед ним яблочный пирог интересовал его уже гораздо меньше, чем разговор окружающих. А вот Харгрейвс, похоже, не сдавался, он пребывал в раздумье: чем бы еще набить желудок.

Лишь к запаху Харгрейвс так и не смог привыкнуть. Имеется в виду конечно же не сено, — против сена он ничего не имел. Жуткое зловоние, запах крови и испражнений преследовали его повсюду. Вот и сейчас, в хорошо проветренной столовой с кондиционерами, его донимал все тот же запах — запах смерти, приставший к нему, точно вторая кожа, запах стойкий, неистребимый, не устраняемый ни ароматным мылом, ни бесчисленными ваннами — ничем. Его одежда каждую ночь ее стирали — наутро источала все тот же едкий тошнотворный дух, сопровождающий его повсюду, как вечное напоминание о той работе, которую он выполнял. На скотобойне в Вейкли трудилось более пятидесяти человек, занятых на разных работах — от разгрузки скота до препарирования трупов и забоя. Харгрейвс был убойщиком. До пятисот животных в день проходило через бойню. Привозили же скот окрестные фермеры, некоторые в двухъярусных грузовиках, в которых помещалось около сотни свиней.