Читать «Зарево над Припятью» онлайн - страница 9

До сих пор разбросаны по степи насыпанные казацкими шапками курганы, вечные памятники павшим воинам, освободившим Украину от гнета панской Польши.

А речка обмельчала, "ручейком" даже называют ее теперь... Но нет-нет, да и появляются в ее окрестностях странные люди с котомками за плечами, ходят, землю пробуют. Не перевелись и сейчас кладоискатели! По слухам, закопал где-то тут пан Потоцкий награбленное золото, серебро и драгоценности...

Однако другое богатство нашлось в этой священной земле, и оно дороже мифического клада Потоцкого. С его помощью загораются искусственные солнца в атомных реакторах электростанций и кораблей, в мощных опреснителях морской воды и в лабораториях ученьтх. Имя этому богатству - уран, металл, который сегодня символизирует XX век.

23 мая 1957 года поселок Желтая Река Указом Президиума Верховного Совета СССР был переименован в город Желтые Воды.

Несколько дней я провел в этом городе. О том, что увидел и узнал, и пойдет рассказ.

Лишь только забрезжило утро, я вышел на улицу.

Солнце уже поднялось, но лучи его не доходили до земли, а застревали где-то у верхушек деревьев. Легкий ветерок набегал на листья, и они шелестели, как единый многоголосый хор.

По темному, еще сырому от росы асфальту шли люди, направляясь к центру города.

Собираясь в командировку, я вновь перечитал "Донбасс" Бориса Горбатова. "В этот ранний час, - писал он, - никого, кроме шахтеров, нет на улицах поселка, как на поле боя нет никого, кроме воинов. Зато шахтеры - везде. Со всех сторон сходятся они к шахте. Гуськом, по бесчисленным тропинкам идут они через степь; спускаются с холмов, переходят балки, где в одиночку, где группками, кто - торопливым шагом, кто - дажe бегом; но все это по-утреннему молча, даже как-то сурово, торжественно; только изредка раздаются возгласы приветствий - как перекличка часовых в тумане... Чем ближе к поселку, тем все больше густеют шахтерские цепи... Что-то грозно-воинственное есть в этом движении черных людских толп через степь... может быть, оттого, что все движутся в одном направлении, словно связанные общим тайным согласием, единой волей и одной целью... Их спецовки давно уж не были ни новенькими, ни чистенькими, они повидали виды, от них крепко пахло углем и шахтой, как от шинели бывалого солдата пахнет порохом и окопом..."

Смешавшись с горняками, я пытался найти знакомые черты шахтерского шествия, так ярко описанного Борисом Горбатовым. Искал и не находил. Очевидно, потому, что вокруг стоял город, а степь была где-то далеко за ним, и проезжали автобусы - везли на работу шахтеров с окраины. И не было грязных, рваных спецовок, а белоснежные рубашки и разноцветные галстуки придавали толпе нарядный, даже праздничный вид. Мне казалось, что я очутился в колонне демонстрантов, и только транспарантов и музыки не хватает, чтобы иллюзия была полной.