Читать «Зарево над Припятью» онлайн - страница 143

На многое в атомной энергетике мы обязаны сегодня смотреть сквозь призму Чернобыля. И не только в ней...

Майор Леонид Телятников уезжал из Москвы в Киев.

Позади клиника, санаторий. Он был одним из первых, кто вступил в схватку с огнем на четвертом энергоблоке.

Многих из его друзей уже нет среди нас, но имений они предотвратили "цепную реакцию" аварии. Когда огонь грозил перекинуться по крыше машинного зала на три остальных блока АЭС, пожарные встали на его пути.

О подвиге пожарных подробно рассказывалось в газете, им посвящены стихи и песни. Их имена навечно занесены в списки частей и подразделений. Герои всегда остаются снами... Но сейчас, прощаясь с Телятниковым, чудом выжившим (и это чудо называется подвиг врачей 6-й клиники), мы говорили о другом.

- Главное в том, что произошло, - сказал Л. Телятников, - это уроки... Чтобы подобное никогда не повторилось.

Об уроках аварии говорили в парткоме АЭС, о них размышляли рабочие станции, конструкторы, академики Е. Велихов и В. Легасов, врачи и специалисты, с которыми довелось беседовать и на станции, и в штабе, и на контрольно-пропускных пунктах зоны, в партийных и государственных учреждениях. Еще кружили над поврежденным реактором вертолеты, сбрасывая на него свинец и песок, еще продолжалась эвакуация населения, еще не были до конца известны размеры бедствия, а все, с кем встречался, обязательно говорили об уроках Чернобыля. Слишком многое обнажилось в первые дни аварии. Многое из того, о чем не принято было размышлять, что казалось очевидным, но при серьезном испытании рассыпалось в прах, и выяснилось, что существует лишь на бумаге да в победных рапортах...

Помню, как председатель колхоза выбил стекла в доме и распорядился нарезать стеклянные пластинки для анализов крови, потому что их не оказалось у медиков...

Помню, как распределяли дозиметры, но батареек к ним на складе не было...

Помню, как генерал въезжает на площадку четвертого энергоблока на "Волге", бравируя своей смелостью.

Помню сидевшего с удочкой на берегу Припяти солдата, которому никто до нас не объяснил, насколько это опасно...

Помню растерянность и беспомощность некоторых руководителей, которые обязаны были не только знать все о случившемся, но и моментально принимать необходимые меры, а не ждать указаний из Москвы.

Многое хранит память.

И распахнутые ворота крестьянских дворов, готовые принять пострадавших. И бьющуюся от радиации стрелку прибора... И срезанный пласт земли, который долго не сможет кормить человека...