Читать «Дорога надежды» онлайн - страница 19

Подогнув под себя длинные ноги, посетитель расположился на обтянутом ковровой тканью «квадрате» — разновидности набитой конским волосом банкетки, которыми щедро меблировали жилища. Анжелика не могла прийти в себя от удивления, видя его перед собой. Этот призрак! Более того, оставшийся в живых!

Встретившийся с ней после долгой разлуки, Флоримон ни разу ни словом не обмолвился о своем приятеле; сама же Анжелика, вспоминая о нем, всякий раз давала себе обещание как можно подробнее расспросить сына о его попутчике.

Но потом забывала, неизвестно почему полагая, что юные искатели приключений расстались друг с другом до отплытия.

И вот он в Америке. Что произошло с ним за эти годы, если не считать того, что он вытянулся до неприличия?

Наблюдая за ним, Анжелика отметила, что он был привлекательнее своего отца, бедного Исаака Рамбурга, такого же худого и высокого, однако широкогрудого, который умер, отчаянно дуя в рог на верхней площадке донжона, тщетно взывая о помощи себе, гугеноту, покинутому в сердце собственной провинции, оставленному на растерзание королевским драгунам, «этим обутым в сапоги миссионерам».

В ее ушах до сих пор звучали взлетающие над лесом призывы охотничьего рога, в то время как первые языки пламени вырывались из окон горящего замка Рамбургов.

Взволнованная, она отметила про себя, что молодой человек скорее всего не знал, что случилось с его близкими. Он говорил о них в настоящем времени.

Анжелика почувствовала, что не сможет ошарашить его вестью о гибели всей семьи и изложить обстоятельства преступления, совершенного в Старом Свете, после рассказа о тех, что творились в Новом Свете, о которых она услышала сегодняшним утром на совете пресвитерианских пасторов.

И вот при одном лишь воспоминании о них невралгическая боль, глухая и неопределенная, гнездившаяся, как ей казалось, в области поясницы, вновь заявила о себе. Охваченная новыми заботами, она все же непрестанно возвращалась мыслями к берегам Салема, продуваемым необузданным ветром, разгонявшим клочья морской пены, крикливым птицам, покинувшим непроходимые леса, к узким полям, разделенным ухабистыми дорогами Пуату во Франции, где произошло и сколько еще произойдет скрытых трагедий, порожденных религиозной нетерпимостью. Огромный океан разделял их.

— Следует признать, что тем летом нам с Флоримоном было ой как невесело в Плесси, — рассказывал Натанаэль де Рамбург. — Вы не припоминаете? Солдатня кишела повсюду, в том числе и в ваших поместьях, хотя вы и не были протестанткой. А этот… как его… Монтадур, их командир, который всеми там помыкал — католиками и протестантами, дворянами и плебеями, — какой жуткий тип! Какое страшное время!

Вошла Северина, неся на маленьком серебряном подносе дымящуюся чашку с двумя ручками. Она неодобрительно взглянула на гостя, раздражавшего теперь ее своим присутствием, как казалось ей, утомлявшего Анжелику, на лице которой она читала беспокойство.

Она была польщена, когда он подошел к ней на одной из улиц Салема. Молодой француз, знатного рода, гугенот, как и она (такое случалось нечасто), однако заметив, как осунулась Анжелика, она догадалась со свойственной ей прозорливостью о несвоевременности этого визита и теперь думала лишь о том, как выставить его за дверь.