Читать «Кардиффская команда» онлайн - страница 28
Гай Давенпорт
Оба поклонились. Конец пантомимы. Аплодисменты.
АНРИ ДЕ МОНТЕРЛАН(69)
А кожа этих бутс так тяжела для ног столь молодых и стройных, телу единственный балласт из всей одежды легкой. Вытянуть их из неряшливой спортивной сумки, где таились они под грязными трусами, соком трав запятнанными, - значит, услыхать, как тренера свисток пластает воздух, извлечь из потаенной плесени мешка холодный свет зимы, значит - держать в своих руках победу под рев поля.
Так они вялы - глаз пренебрегает живыми бутсами, что некогда летели, покорные напору воли паренька, что слезы мог сдержать геройские свои.
Как прежде смазаны, как прежде грязь засохла на них - и водорослей прежний крепкий запах.
Обшарпанный их вес, из меди кольца, вся суть их грубого изящества - они ведь так же благородны, как и поле, которое топтали, и мальчишка, носивший их. Лодыжки выпирают розетками на греческих щитах.
Мне ли не знать, кому они принадлежали?
Сожми их жесткую пяту в своей руке - и ощутишь в них яростное пламя.
ПОЛЕВАЯ ТРОПА: СТАРАЯ ГРУША АТГЕ(70)
Трава эта, с узловатыми корнями и перепутанной ботвой, пережила столетия войн, сапог и снарядов, танковых гусениц и бомб. Herba est, gramen et pabulum. Птицы, сапоги римлян, ветер посеяли их здесь. Она предок хлеба. Уолт, наморщив нос, говорит, для того, чтобы подравнивать ее, нужны овцы, как в Лесу. Я прошу его рассказать о траве, а он отвечает, что для этого он должен быть голым, как Адам, и подскакивает на одной ноге, на весу стряхивая с лодыжки трусики. Трава это, говорит он, ну, трава. Прекрасно удостоверенная и без всяких уловок. Она растет на земле, почти повсюду. Ее едят коровы и кони. Она зеленая. Его тезка Уитман в Америке написал о ней книгу. Из нее состоят луга, с примесью цветов, а также муравьев, кузнечиков и бабочек. По ней хорошо ходить босиком летом. Она и сорняк и не сорняк.
33
Марк, проснувшись, запустил пальцы в волосы Уолта.
- Я не спал, выбираясь из сумасшедшего сна о месте, которого никогда не видел, - дорога, множество мостов, через лес в Швеции, со старомодными шарами уличных фонарей на мостах. Если я просыпаюсь до тебя, то могу изучать и то, и другое.
- Еще бы.
- Точно могу. Например, на сколько у тебя за ночь отросли бакенбарды.
- Давай пописаем, а? И найдем кофе. Весь день - наш.
- Сайрил сказал, что, наверное, сможет сбежать от своих хранителей прежде, чем они его выпустят на выставку Лартига.
- День все равно весь - наш.
- Ты думаешь?
- Вытяни руки, сказал Марк, я надену на тебя свитер.
- Сначала - глотнуть апельсинового сока с мякотью. Бедный Сайрил. Друзей нет, некому его одевать.
- Не всем так везет, как нам. Мне нужны носки. Прохладно. И трусы тоже.
- Кофе готов. Ты наружу выглядывал? Льет, как из писсуара. Носки - это хорошо.
На трусы - вето.
- Все равно твои не могу найти. Я забыл, где ты от них избавился - в кабинете, в спальне или на лестнице, когда сюда поднимался.
Уолт, набив рот датским печеньем, разливая кофе, хмуро свел брови.