Читать «Краденое счастье. Книга 2» онлайн - страница 57

Но я поняла его, когда вошла в палату Вари и увидела ее, обмотанную бинтами, с трубками в тонких ручках и катетером, прикреплённым к головке. На ее запястьях пропали венки, и это было единственное место, куда смогли установить капельницу… Я помню страшную и тоскливую мысль, которая промелькнула в моей отяжелевшей голове «Если она умрет — я уйду за ней. Я не справлюсь с этой болью… она меня раскрошит». Возможно, отец чувствовал тоже самое после смерти мамы. Невыносимую дикую боль. И я, увы, не смогла ее заглушить. Или была слишком маленькой для этого.

Как и у этой несчастной женщины, стоящей напротив меня и выглядевшей лет на десять старше, чем на том идиотском интервью, которое выдрали у нее беспардонные к чужому горю журналисты, прямо на кладбище.

– Да? Я не помню, чтоб она рассказывала мне о вас… Хотя я уже поняла, что многого не знала о ней. А должна была…

Зазвонил сотовый, и на дисплее я увидела номер Волина. Сбросила и сунула аппарат в карман.

– Не должны. Мы многого не знаем о любимых людях, и это не наша вина… а как бы больно это не звучало – это их вина. Они не сочли нужным нам раскрыться до конца.

Она резко подняла голову и посмотрела мне в глаза. Не знаю… мне кажется, ей не понравилось то, что я сказала. Видимо, она предпочитала считать виноватой именно себя.

– Зачем вы пришли?

– Поговорить о ней… Можно мне поговорить о ней с вами? Больше не с кем.

Когда-то я сходила с ума от того, что мне было не с кем поговорить о смерти отца и о насилии. Не было ни единой души, готовой слушать мой мрак, погружаться в мою боль. Люди не любят чужое горе. Они шарахаются от него, как от проказы. Им кажется, оно заразное. А кому-то мы не можем плакать, так как чувствуем, что они не готовы вытирать наши слезы.

У меня была Женя. Она меня слушала. Но я знала, что ей тяжело видеть меня несчастной, и она не готова, да и не должна тонуть в моем горе. И мне пришлось сдавить его в кулак и засунуть так глубоко, чтоб не слышал и не видел никто. Сотовый настойчиво вибрировал звонками. Ничего. Обождет. Для него я в больнице.

– Заходите.

Посторонилась, пропуская меня внутрь бедной двухкомнатной квартиры с выкрашенным бордовой краской линолеумом, выцветшими обоями, обветшалой мебелью. Под ноги выскочил полосатый кот, каких пруд пруди на улице.

– Аленка принесла его незадолго до смерти. Полудохлого в ящике. Его и других котят заклеили в нем скотчем… бросили умирать, – она подняла на меня усталый взгляд, – я тогда удивлялась, откуда на свете столько тварей и извергов… У меня в мыслях не было, что с моей дочерью сделают…. что ее хуже, чем котят этих…