Читать «Последние каникулы» онлайн - страница 8

Отец пробовал защитить сына, даже поговорил с тренером по гребле, чтобы тот взял Федю Опалева в секцию, но мама для начала устроила скандал минут на сорок, а затем пригрозила: «Или ребенок будет заниматься скрипкой, или развод!»

Федя пошел в музыкальную школу. Но не прошло месяца, как он забросил скрипку под кровать, отправился на кухню, встал к раковине и взялся за тарелку… Мать страдала. Мать пыталась вразумить его: «Ну представь, представь, сынок, такую картину: собрались гости — красивые, умные, интеллигентные… Праздник, смех, веселье, и вдруг кто-нибудь скажет: «А ведь Федор у нас музыкант, давайте попросим его сыграть…» И ты встаешь, берешь инструмент и… все затихают, все внимание тебе — а там и молодые люди, и девушки!.. И вот ты берешь скрипку и… Представляешь, как это возвышенно и прекрасно: звучит музыка!..» — «А если не попросят?» — тусклым голосом спрашивал сын. «Что не попросят?» — «Ну, сыграть не попросят, что тогда?..»

Мать рыдала.

«Пойми, Тоня, многие взрослеющие люди боятся своей незаметности, но страдают не оттого, что не умеют играть на скрипках, а оттого, что к восемнадцати — двадцати годам ни черта не умеют своими руками, а значит, ничем в себе не дорожат, — пытался разговаривать с женой отец Федора. — Годы и годы кладут на то, чтоб одолеть сольфеджио и выучить пару «чижиков-пыжиков», а эти годы отпущены для другого, для того, чтобы сделать характер, чтобы научиться колоть дрова, класть кирпичи, сработать своими руками яхту или хотя бы лодку, посадить десяток деревьев, чтобы, проходя мимо, радоваться, глядя, как они поднимаются и крепнут вместе с тобой, жалеть их и оберегать!.. Потому-то многие норовят в дефицит обрядиться, чтобы уж если ни черта не иметь в себе, то хоть — на себе…»

В музыке ли было дело или в чем-то другом, более сложном, что недоступно для Фединого понимания, но родители развелись той же осенью. Так с музыкой, а заодно и с поселком на Ладоге, было покончено раз и навсегда. Но переезд с мамой в город, к сожалению, ничего не изменил в Федином характере. В школе любой из мальчишек, даже самый хилый, но обладавший хотя бы миллиграммом нахальства, мог в два счета расправиться с Опалевым.

Другой бы на месте Опалева то и дело проливал слезы и бегал жаловаться, но никто не припомнит случая, чтобы Федя хоть однажды рассказал о своих обидах учителям или матери. Он ясными глазами смотрел в будущее и верил, что со временем каждый поймет, сколь он терпеливый, не мстительный человек. И какой фантазер! Во всех своих фантазиях он был смелым и сильным: один выходил против десяти львов и пятнадцати тигров и мгновенно побеждал их; в темном переулке, заслышав крик о помощи, один бросался на пятерых вооруженных бандитов и ловко с ними расправлялся… Но в самый разгар его фантазии в буфете от проехавшей по улице машины брякала посуда или с табуретки на пол прыгала проснувшаяся кошка Соня, и Федя вздрагивал и бледнел от страха.