Читать «У нас в Крисанте» онлайн - страница 9
Джика Ютеш
— Прошу их, чтобы они позаботились о нас, помогли нам.
— А они что говорят?
Рафила улыбается. У нее белые мелкие, ровные зубы. Правда, двух верхних зубов не хватает. Они выпали летом во время засухи. Сперва один, потом другой. Черный провал придает ее улыбке детскую трогательность.
— Ангелы говорят, что они помогут тебе, родной…
Михэлуке семь лет, но ростом он меньше своих сверстников. А тут еще тяжело переболел корью и совсем ослабел. Бедная Рафила за время его болезни так извелась — краше в гроб кладут. Пока мальчик болел, к ней и подступиться нельзя было. Ни на кого не глядя, уныло сидела она на пороге своей каморки. Стоило кому-нибудь до нее дотронуться, как она тут же начинала громко рыдать, потом эти рыдания переходили в глухой вой, и она выла, как дикий зверь, чующий близкую гибель. Все это выводило господина Пэлтэгуцу из себя, и он разражался громкими проклятиями.
Рафила нежно гладит сына худой, изъеденной щелоком рукой.
— Ты только послушай! Совсем спятила! — говорил он жене. — Ступай отнеси им что-нибудь, заткни ей глотку…
Рафила успокаивалась только тогда, когда приносили что-нибудь мальчику. Госпоже Пэлтэгуце прямо тошно становилось от того, что их соседка, бабка Текла, жена деда Хадеша, то и дело шныряла к ним во двор с крынкой молока под фартуком. Крестной не хотелось ругаться с соседями, но зачем они вмешиваются в чужие дела?
— Будет тебе хлопотать, Текла, я уже дала ребенку молока. Занимайся лучше своими делами. Рафила ни в чем не нуждается! Ну скажи, Рафила, разве я не даю твоему сыну все, что ему нужно? — спрашивает хозяйка и выразительно смотрит на Рафилу.
Рафила бросается к хозяйке, целует ей руку, лихорадочно хватает с завалинки коромысло и ведра, бежит за водой и снова садится на порог и сидит, пока опять не принесут ее сыну гостинца. А дел в доме уйма… Вот почему в изголовье маленького больного всегда стоит кружка молока, лежат твердые, как камень, бублики из связки, что висит в окне корчмы, и кусочки сахара. А иногда можно увидеть и блюдце с вареньем.
Мать ко всем этим лакомствам и не притрагивается. Даже свой полагающийся ей на обед кусок сухой мамалыги Рафила норовит отнести к изголовью больного, и ее приходится кормить чуть ли не насильно. Она пришла в себя только тогда, когда Михэлука встал на ноги. Теперь ее уже не надо подгонять. Она опять работает с утра до ночи. А в свободное время, как зачарованная, не помня себя от радости, смотрит, как ее малыш выпивает кружку теплого молочка.
— Налей еще, мамочка, — просит мальчик.
Иногда она вынимала из-за пазухи пакетик, и мальчуган сразу же догадывался, что в нем. Он нетерпеливо тянулся к нему худыми ручонками, и его голубые глаза сияли ярче самых драгоценных камней.
В пакетике леденец…
— А еще есть, мамочка?
— Нет, больше ничего нет, родной, а то дала бы! — оправдывалась Рафила.
— А потом принесешь?
Конечно, принесет. Когда-нибудь принесет даже шоколадку. Настоящую шоколадку в серебряной бумажке. Как только получит деньги от господина Пэлтэгуцы, обязательно купит шоколадку…