Читать «У нас в Крисанте» онлайн - страница 2

Деньги всегда подсчитывал Ца́ки, сын сапожника. Ему же, как старшему, была доверена и покупка леденцов в корчме господина Пэлтэгуцы.

Но вот как-то раз, когда денег оказалось очень мало и, чтобы купить леденец, надо было раздобыть где-то еще один лей, Цаки подал блестящую мысль:

— Послушай, Михэлука, на этот раз ступай ты к Пэлтэгуце. Он все же твой крестный! Может, даст леденец, не посмотрит, что не хватает монетки…

Судорожно сжимая в кулаке деньги, Михэлука со всех ног помчался в корчму. Сердце билось отчаянно — ведь он первый раз в жизни отправлялся за покупкой.

В корчме посетителей не было. За последнее время в корчму заглядывало гораздо меньше народу, и крестный плакался, что скоро придется пойти по миру. Вот и сейчас одиноко сидел он за прилавком и пересчитывал пачку денег. За ухом у крестного торчал карандаш.

Михэлука подошел на цыпочках к корчмарю, раскрыл потный кулачок и высыпал мелочь на прилавок.

— Ребята сказали, чтобы вы нам дали леденец!

Крестный поднял глаза на мальчика, сгреб мелочь, деловито ее пересчитал, смахнул ладонью в ящик и, не сказав ни слова, опять принялся пересчитывать пачку сотенных ассигнаций.

Испуганно глядя на огромные руки, перебирающие пачку денег, Михэлука потоптался на месте и, собравшись с духом, жалобно пролепетал:

— Дайте же леденец, меня ребята ждут.

Господин Пэлтэгуца вздрогнул и недовольно поморщился. Потом вдруг побагровел и с такой силой хватил кулаком по прилавку, что стаканы и рюмки жалобно зазвенели.

— Чего тебе дать? — заорал он в бешенстве. — Мало, что ли, я тебе и твоей матери даю? Убирайся, гаденыш!

Михэлука выскочил как ошпаренный.

Ребята ждали его у калитки.

— Дал он тебе леденец? — крикнул Цаки.

— Нет, он только забрал у меня деньги! — сквозь слезы прошептал Михэлука и громко зарыдал.

Цаки на минуту растерялся, потом презрительно сплюнул.

— Ну и болван же ты! Я сейчас сам пойду! — заявил он, засунув руки в карманы залатанных штанишек и гордо выпятив грудь. — Это же наши деньги!

Ко всеобщему изумлению, Цаки тут же вернулся, гордо размахивая тремя завернутыми в бумажку леденцами.

— Дурак ты, дурак! Господин Пэлтэгуца просто пошутил с тобой! Он сказал, что ты труслив, как заяц! В корчме был дядюшка Та́се, и он мне дал еще два леденца. Сказал, чтобы мы съели их за упокой души его дочерей. Золотой человек дядюшка Тасе!