Читать «У нас в Крисанте» онлайн - страница 125

СНОВА ВМЕСТЕ

Осень в этом году была щедрой, но короткой. И, когда выпал первый снег, на теткином винограднике осталось еще много неубранного винограда.

— Значит, вино будет сладким и крепким, — сказал дядя, чтобы доставить удовольствие жене.

Но Олимпия после того разговора на ферме впала в какое-то странное оцепенение, и ее не тронуло даже то, что виноград остался неубранным. Убрать его не успели потому, что всю эту осень дядя был очень занят на ферме и до собственного виноградника у него просто руки не дошли. Впрочем, тетка оставалась равнодушной и ко многому другому, из-за чего раньше перевернула бы в доме все вверх дном.

Какой бы раньше она подняла скандал из-за того, что дрова в беспорядке валяются посредине двора, а сейчас как будто даже этого и не замечала. Разве раньше она позволила бы дяде так хвастаться богатым урожаем помидоров на ферме? А теперь он мог говорить об этом сколько угодно. Тетка смолчала, даже когда он стал рассказывать, что именно сказала ему начальница про эти помидоры.

— Ты только послушай! Она мне сказала, что я, наверное, все помидоры вымерял циркулем. А они и в самом деле все одного размера, все круглые, и каждая помидорина — величиной с тарелку. Ну что ты на это скажешь, Олимпия? — Дядя радовался, как ребенок. С гордым видом вытащил он из сумки огромный помидор с зеленым хвостиком и положил жене в руки. — Шестьсот пятьдесят граммов — и ни грамма меньше. Ты когда-нибудь в жизни видела такую красоту?

Но тетка только скользнула равнодушным взглядом по этой красоте и рассеянно пробормотала:

— Да, да, хороший у вас урожай!

И помидор несколько дней валялся на столе, пока наконец Бенони не разрезал его на шесть долек и не заправил подсолнечным маслом.

Михэлука смотрел и удивлялся — тетку словно подменили. Ребят она никогда не ругала, не спрашивала ни куда они уходят, ни где они были. Вся ее забота о детях ограничивалась тем, что она их кормила да собирала им в субботу чистую смену белья. Да, тетя Олимпия очень изменилась, и теперешнее ее поведение убивало у домашних всякую радость. Не хотелось ни смеяться, ни шутить, и все разговаривали друг с другом вполголоса. Даже Бенони, шумный, неугомонный Бенони, который не мог ни минуты спокойно усидеть и то и дело что-нибудь да разбивал, осторожно прикрывал теперь за собой дверь и частенько объяснялся знаками, как немой. Когда ребята и дядя Гаврила бывали все трое дома, они вели себя так, словно во второй комнате находился тяжелобольной. Но там была только Олимпия.

С наступлением морозов она перетащила свой ткацкий станок в чистую горницу и теперь проводила там все дни и вечера. Тетка словно и сон потеряла, ложилась позже всех, а вставала первой.

Она ткала необыкновенно красивый ковер, рисунок которого выдумала сама. Самым причудливым и неожиданным образом переплетались на этом ковре звезды, цветы и птицы с красочными, разноцветными перьями. Когда Бенони как-то вечером спросил мать, что это за сказочные птицы, она с печальной улыбкой и слезами на глазах ответила: