Читать «У нас в Крисанте» онлайн - страница 119

— Знаю! — вздохнул Михэлука.

— Ну, раз знаешь, то вытри слезы и ступай умойся как следует. А дядя тем временем запряжет в шарабан Птенца и отвезет тебя в школу. Пока все уладится, ты будешь жить у меня.

Михэлука остался на ферме. Первые дни он никак не мог найти себе места, не мог свыкнуться с новыми условиями, к тому же ему все время казалось, что дядя им очень недоволен и считает, что во всем виноват сам Михэлука. Дядя и в самом деле все время хмурился, ходил низко опустив голову и совсем не разговаривал с мальчиком. Наверное, тетка бог весть что ему наговорила, и теперь он на Михэлуку даже смотреть не хочет. Мальчик не осмеливался спросить об этом дядю и раскрыть перед ним всю душу. Томеке он тоже не решался обо всем написать: тот сразу бы приехал и вспыхнула бы новая ссора с теткой… Все это страшно мучило мальчика, он почти ничего не ел и плохо спал.

Титина и ее мать вели себя так, словно ничего и не произошло. Михэлуке устроили постель на красном диване в проходной комнате, из которой был ход в комнату Титины и ее матери. Вечером, чтобы уберечь мальчика от сквозняка, диван загораживали голубой ширмой. Во времена старого барина эта ширма стояла в гостиной, перед большой изразцовой печью, и, когда Михэлука помогал тетке убирать комнаты, он нередко украдкой пробирался в этот уголок и гладил шелковистую ткань, на которой, словно в глубокой голубой воде, плавали красные рыбки и зеленые драконы с золотыми коронами на голове. А теперь он эту ширму просто возненавидел. В первый же вечер, как только он лег спать, все эти красные рыбки с выпученными глазами и широко раскрытыми ртами да зеленые драконы с коронами превращались то в тетку, то в старого барина Кристу, то даже в Томеку и дядю Гаврилу и мучили его всю ночь напролет. Все казались страшно разгневанными, в чем-то его обвиняли, хватали то за голову, то за ноги и старались утопить в глубокой голубой воде. А он не мог даже закричать и лишь отчаянно метался, пытаясь выбраться на поверхность голубой воды, но чудища снова тянули его на дно. Утром мальчик проснулся весь в поту, с тяжелой головой.

Он все время боялся какой-нибудь новой беды, но дни проходили мирно, жизнь вошла в свою обычную колею, и казалось, что так все и останется. Дети по-прежнему ходили в школу втроем и возвращались тоже вместе. Бенони провожал Михэлуку и Титину до самой фермы и на прощанье обычно заверял:

— Через час я буду у вас!

Но всякий раз, когда Михэлука проходил мимо дома тетки, у него болезненно сжималось сердце. Он боялся, как бы не вышла тетка и не обругала его за то, что он все рассказал матери Титины.

По утрам, когда грузовик останавливался перед домом Олимпии, чтобы захватить Бенони, Михэлука дрожал от страха. Он заметил, что Титина и Бенони, словно сговорившись, даже не пытаются сесть в кабинку, и он был им за это очень благодарен. В кабинке, рядом с водителем, дядюшкой Горе, Михэлука чувствовал себя почти в безопасности. Но тетка не показывалась ни во дворе, ни на галерейке.