Читать «Покаяние Владимира Путина» онлайн - страница 38

Еще авторы письма посетовали на нынешнее засилье в русском языке английских варваризмов; похныкали в связи с тем, что их, прямых наследников-то Кирилла и Мефодия, нет в президентском Совете по культуре, и не пригласили их на недавнее обсуждение в Думе «Закона о культуре»… И все это и многое другое в письме — святая правда о нынешней трагедии русской культуры, учиненной либеральным режимом.

Но кто ваш адресат, друзья? Кого вы слезно просите? К кому пламенно взываете? Неужели до сих пор не поняли — он же двадцать лет у вас перед глазами! Вон в просторном вольере его зверинца — Чубайс, рядом на цепи с кольцом в носу — Медведев, а подальше в одном бассейне с подсоленной водой резвятся Матвиенко и Володин. И обо всех, обо всей «комарилье» (так в тексте. — В.Б.) ваш адресат должен заботиться, всех кормить, поить, опекать, холить, награждать. Посмотрите на того же Чубайса — будка так и лоснится. И вот подумайте, до вас ли ему с вашим праведным нытьем, с вашими законными просьбами и мольбами. Рерих? Да о нем в Кремле никто и не слышал. Василий Белов? Его там никто и не читал. Театр Гоголя? Сам Гоголь? По свидетельству Л. Млечина, ваш адресат любит повторять слова гоголевского Собакевича об элите того уездного города: «Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек — прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья».

Так что никчемны и пусты застенчиво высказанные надежды авторов письма, что Путин именно «тот великий человек», как говорил В.О. Ключевский, который «выведет народ на временно покинутую им прямую историческую дорогу».

Кто умнее — Путин или Черчилль?

«Можете не стесняться…»

Однажды Дмитрий Медведев вышел к народу и говорит: «Того, что было хорошего в советское время, вы можете не стесняться». Ну, подумайте только: не стесняйтесь, я разрешаю! И где Путин раздобыл такую кочерыжку…

Он милостиво разрешает нам не стесняться того, например, что мы разбили и выбросили из страны Деникина и Колчака, Юденича и Врангеля вместе с их англо-франко-американскими и японскими кровавыми соучастниками.

Он любезно дозволяет нам не стыдиться того, что вслед за белогвардейщиной и Антантой мы победили в родной стране неграмотность и сделали ее самой читающей страной мира.

Он не будет возражать, если мы, не краснея, вспомним, что в советское время были бесплатными и жилье, и образование, и медицина.

Он, пожалуй, может нам даже поддакнуть, услышав, с какой гордостью мы рассказываем детям о первом в мире перелете Валерия Чкалова через Северный полюс в Америку, где ему поставили памятник.

Он разрешает нам не заикаться, когда мы рассказывает внукам, как мы брали Берлин.

Он, представьте себе, не против, если мы, не робея, вспомним, как советские ученые создали над родиной атомный щит, под которым и они с Путиным ныне весело живут.

Он не будет возражать, если мы радостно вспомним Юрия Гагарина, первого человека в космосе.