Читать «Волгари в боях за Сталинград» онлайн - страница 76

— Витя! — повторил он. Но его голос затерялся в приближающемся гуле моторов. Исчезновение огней, вероятно, озадачило фашистских летчиков. Но при повторном заходе они сбились с ориентира, направили самолет несколько выше поста. От самолета отделилась ракета, затем вторая. Ярким светом озарились пустынная вода, прибрежный лесок с отмелью. Андрей Николаевич испуганно взглянул туда, где стоял пароход с баржей. Но тут же успокоился: замаскированные со всех сторон ветками, их трудно было обнаружить с высоты.

Гул самолета стал удаляться. При свете ракет Андрей Николаевич увидел около старого пня, на котором любил прежде сидеть и наблюдать за проходящими мимо пароходами, что-то темное. Он побежал туда. На сырой траве лицом вниз лежал Виктор. Опустившись на колени, Блинков принялся тормошить, казалось, безжизненное тело сына. Вдруг Виктор застонал, приподнял голову. Руки и лицо его пылали огнем. Словно очнувшись от тяжелого удара, он вскрикнул и попросил пить. Тут Андрей Николаевич понял, что сын тяжело заболел. Он помог Виктору встать на ноги и повел его в землянку. В следующую ночь дежурство у береговых знаков несла Прасковья Максимовна, хотя она еще не оправилась после болезни.

Так, преодолевая невзгоды, болезни, не страшась опасностей, до последних дней навигации грозного сорок второго года несли вахту на своем посту Блинковы. Сотни больших и малых судов с грузом для защитников Сталинграда провели они темными ночами через Поповицкий перекат.

Как ни старались воздушные пираты Гитлера парализовать движение судов на этом участке Волги, ничего у них не вышло. Блинковы уберегли фарватер переката. Ни одна мина не была сброшена на нем, ни одно судно не было повреждено.

* * *

Встретились мы с Андреем Николаевичем Блинковым летом 1958 года. Сидели над обрывом, около того старого пня, где лежал без сознания его сын в ту сентябрьскую ночь, и смотрели на притихшую вечернюю Волгу. Вода с легким шумом накатывалась на берег и, ударяясь о его выступы, продолжала свой спокойный бег. Андрей Николаевич только что возвратился с фарватера и, пользуясь свободной минутой, рассказывал о давно минувших событиях. Выглядел он моложе своих шестидесяти лет. И только поседевшие виски, загрубевшая кожа лица, изъеденные мозолями пальцы рук свидетельствовали о пережитых трудных днях.

— Теперь-то можно работать, — заключил Андрей Николаевич, — бакены освещаются электричеством, руки отдохнули от весел — у нас моторные лодки. — Он посмотрел вдаль, на вывернувшийся из-за косы дизель-электроход и не спеша добавил:

— Преобразилась наша матушка-Волга: посмотрите, сколько вот таких красавцев бороздят сейчас ее воды. Им не страшна никакая волна на бурных водохранилищах. А сколько появилось новых буксировщиков, самоходных барж!

К берегу подошла моторная лодка. Из нее выпрыгнул высокий, атлетического сложения, молодой мужчина в форменной фуражке. Поздоровавшись, он спросил Андрея Николаевича:

— Слыхал о караване? Уже Красноармейск миновал. К полуночи тут будет.

— Что ж, встретим, — спокойно ответил Андрей Николаевич. И когда тот пошел звонить на соседний пост, с нескрываемой гордостью сказал: