Читать «Грязные войны буржуинов» онлайн - страница 5

Значительную роль в формировании ориентализма и навязывании его жителям Востока в качестве средства их самопознания сыграл тот факт, что административными языками колоний были английский и французский, т. е. само познание афро-азиатов развивалось не на их родных, а на чужих языках. Стоит согласиться с И. Бродским: «…память одной цивилизации не может, и, наверное, не должна, стать памятью другой. Но когда язык не в состоянии воспроизвести отрицательные реалии другой культуры, может возникнуть наихудшая из тавтологий». Изучение одной цивилизации на языке другой (причем эта другая – западная) воспроизводит все тот же тавтологичный европоцентристский подход, который в познании друг друга демонстрирует катастрофичные результаты.

Как любая новая парадигма «ориентализм» Саида не лишен противоречий, на которые, кстати, обратили внимание критики, причем, что интересно, не западные, а арабские. Дело в том, что, по Саиду, европейский ориентализм как форма негативного отношения к Востоку начал развиваться уже в древности, его вехи – Гомер, Эсхил, Еврипид, позднее – Данте. В то же время он акцентирует значение колониальных интересов как фактора развития ориентализма. Возникает вопрос: ориентализм всегда был равен самому себе или все же то, что подвергает критике Саид, действительно возникло в XIX в.? В последнем случае неправомерно переносить черты новоевропейского ориентализма на античные и средневековые штудии Востока.

Поскольку Саид подчеркивает сквозной исторический характер враждебного отношения Запада к Востоку (при этом у него в Запад попадают три разные исторические структуры, три эпохи европейского ряда развития – Античность, Средневековье, Новое время), то ориентализм оказывается скорее чем-то постоянным, статичным. Получается, что в своем исследовании Саид подходит к ориентализму с тех же позиций, за которые критикует западных ориенталистов в их подходе к Востоку – как к чему-то статичному. Кроме того, нельзя не согласиться с теми критиками Саида, которые пишут, что он, упрекая Запад в создании образа враждебного Востока, сам создает образ враждебного Востоку Запада с гомеровских времен.

Все это лишний раз свидетельствует о сложности процессов открытия и открытости знания. Любую проблему в отношениях и подходах важно суметь «увидеть», а чтобы увидеть нужно незашоренное сознание, которое позволит посмотреть на мир через другую, иную парадигму.

В общем, «ориентализм» – очень сложная по композиции и происхождению конструкция, а работа Саида ставит намного больше вопросов, чем дает ответов. Главное, что она заставляет думать и проникать в суть причинности происходящего в современном мире. «Ориентализм» – это хороший повод для дискуссии, для того, чтобы, оттолкнувшись от Саида, двинуться дальше. Тем более что проблема западоцентризма в анализе социально-исторических явлений остро стоит не только в изучении Ближнего Востока, но также и в изучении других регионов и стран Востока (Индия, Китай, Япония), с одной стороны, и ряда очевидно незападных обществ, прежде всего, Балкан и России. По сути это проблема соответствия современного обществоведения, возникшего как научное и идеологическое отражение развития Запада на его буржуазной стадии, задачам исследования небуржуазных и незападных обществ.