Читать «Большая судьба» онлайн - страница 63

— Вроде бы мне и помирать пришла пора, братушка, да что-то не хочется!.. Ежели и существует царствие небесное, то мне его не надо, коли уж я дожил до царствия земного… Вот ты мне ответь, милый человек, чем рай может быть лучше нашей теперешней жизни?

* * *

Не доезжая до Старой Загоры, мы сворачиваем с царьградского тракта в глубь Среднегорья. Шоссе словно бы проложено в «просеке» садов. Толстые ветви гнутся до самой земли под многопудовою тяжестью яблок и груш.

Нас в машине двое русских: я и редактор одной из московских центральных газет, задавшийся целью поглядеть, как обстраивается болгарское село.

Сквозь ажурную прогалину неожиданно проступили строгие контуры строений. За пару сот метров до крайней усадьбы табличка: «Село Кирилл-Мефодиево». Шоссе врезается на главную улицу. По обеим сторонам расположились в четком порядке одно- и двухэтажные дома — сплошь кирпичные, под красною черепичною кровлею, просторные и светлые. Широкие окна, выходящие на юг, восток и запад, балконы и террасы, увитые виноградною лозою и плющом, — все предусмотрено для удобства человека: в любое время года он найдет в своем жилище солнце и тень, тепло и прохладу.

Многие дома похожи, как близнецы, но немало и таких, — что созданы по особому архитектурному проекту.

На центральной площади, где разбит сквер и воздвигнут памятник сельским партизанам, погибшим в боях за свободу, у здания народного совета, встречаемся с председателем совета Петко Димовым и секретарем парторганизации Игнатом Костовым, людьми среднего поколения. Объясняем, что хотели бы, если это не противоречит планам хозяев, познакомиться с жилищным строительством на селе.

— Рады и похвалиться и опытом поделиться, — приветливо улыбается Петко Димов. — В нашем селе триста шестьдесят четыре двора. За годы кооперативной жизни, собственно говоря, за последние девять лет, триста тридцать хозяев построили себе новые дома и, как видите, за редким исключением, все двухэтажные!..

Медленным шагом, любуясь отменными крестьянскими жилищами и садами, идем по улице, сворачиваем в переулок. Разговор приводит к приятной неожиданности: оказывается, секретарь парторганизации — краевед. Для корреспондента это сущий клад. Чего греха таить, крестьянская память всюду и всегда была «коротка», не дальше дедовского «колена» своей фамилии. И разве до истории было человеку, добывавшему в поте лица хлеб насущный.

Игнат Костов рассказывает:

— Осели тут и пустили корни наши прапрадеды, вольнолюбивые болгары, бежавшие от турецкой кабалы из долинных селений в леса, к подножию Средна-горы. Жили они в плетенных из лозы хижинах, похожих на кошары, — теперь у нас таких на скотном дворе уже в помине нет. Кырджали, или турецкие разбойники, предпринимали сюда набеги, несколько раз дотла сжигали село, грабили и убивали людей, вырубали лес. Сто лет назад наши деды основали одну из первых в Болгарии школ на родном языке и присвоили ей имя великих славянских просветителей Кирилла и Мефодия. Отсюда и пошло название села. Кстати, школа тоже помещалась в плетеном катухе.