Читать «Большая судьба» онлайн - страница 52

После ужина перешли в гостиную. Хозяин, порывшись в книжном шкафу, извлек старую книжку в картонной корке. Перевернув несколько страниц, сказал:

— Полюбопытствуйте, что писал один буржуазный социолог пятнадцать лет назад о Восточных Родопах и о нас, помаках:

«Бедный, редко населенный, забитый край. Небольшое пространство обрабатываемой площади. Каменная пустыня, культура каменного века. Ленивое и ограниченное в своих нуждах помакское население, у которого отсутствует всякое стремление к прогрессу».

На губах Хабипова застыла горькая усмешка, а его друг разразился заливистым смехом. Это у них-то, знатных горняков страны, поднявшихся из темных ущелий к сияющим вершинам, отсутствовало «всякое стремление к прогрессу»?!

Народная власть раскрыла несметные богатства Родоп, обратила их на пользу Родине. Она вызвала горцев к жизни из векового мрака, осветила им путь к знанию, труду, к творчеству. И таланты простых людей засверкали, словно драгоценные камни-самоцветы родопских недр.

1956 г.

Первая Болгарская!

— Итак, профессор, вы предлагаете построить в Болгарии доменную печь. Это серьезно?

— Совершенно серьезно, уважаемый коллега!

— Тогда, если позволите, еще один вопрос. Не находите ли вы экономически целесообразной идею строительства в Антарктиде промкомбината по производству костяных пуговиц для европейского рынка?

…Спор этот имел место между двумя почтенными учеными мужами пять лет назад. О нем рассказал мне инженер-строитель Стойко Кантарджиев.

— С каким превеликим удовольствием профессор-скептик взял бы теперь свои слова обратно! — заключил инженер, изобразив на лице мину нарочитого участия.

Мы стояли на заснеженном бугре, откуда открывалась широкая панорама металлургического завода имени В. И. Ленина. На переднем плане вырисовывались характерные очертания домны. Усеченные конусы шахтной печи, цилиндрические кожухи кауперов, многоступенчатая лестница бетонных эстакад, широкодиаметровые газовые трубопроводы — все играло свежими красками. Из семи цветов радуги, которые были положены на металлоконструкции, преобладал красный.

Печь накануне сдачи в эксплуатацию. Там и сям снуют группы монтажников, завершая последние узлы. По путаному сплетению рельсов бойко маневрирует «кукушка», подвозя к бункерам руду и кокс. В сравнении с трубой домны, с самой печью, с кауперами паровоз кажется маленьким, как птичка, именем которой его называют.

— Спор двух ученых, — продолжал Кантарджиев, — не был праздным. Строить домну в Болгарии, чтобы возить руду и кокс за тридевять земель, из-за границы, действительно не имело смысла. Пять лет назад многие наши экономисты исчисляли запасы железной руды в стране микроскопическими цифрами, а коксующихся углей — и того меньшими. Но находились среди ученых и оптимистически настроенные люди. Они верили, что Болгария богата не только камнем. «Горы — кладовые природы, — рассуждал профессор, отстаивавший идею строительства домны. — Надо только снять замки с этих кладовых»… Правильно человек мыслил. Время подтвердило его прогнозы. За последние годы геологи «отомкнули» много «кладовых» в наших Балканах. Вблизи Софии, под селом Кремиковцы, обнаружены огромные запасы железной руды. В Подбалканском бассейне открыты месторождения коксующихся углей. Встал вопрос о строительстве второй домны. Рядом с первой планируем ее. Рудный двор-то мы предусмотрительно построили с расчетом на обслуживание двух печей!..