Читать «Большая судьба» онлайн - страница 41

В прогалинах меж деревьев там и сям мелькают женщины с корзинами в руках. На полянке, рядом с широкой конной тропой, высятся штабеля ящиков, заполненных желтыми, с красным румянцем вполбока, сочными плодами.

Стойчев знакомит меня со звеньевой Стойной Костадиновой, женщиной средних лет, в пестром наряде здешних мест, какой ее бабки носили только по праздникам. Прикрывая ладошкой от солнца иссиня-черные, как маслины, глаза, она настойчиво требует у агронома ускорить подачу воды на дальний участок сада, закрепленный за ее звеном.

— К полудню получишь, — обещает Стойчев. — Везде вода нужна. Жарынь смертная: тридцать восемь градусов в тени… Если такие годы и дальше пойдут, придется расширять каналы, увеличивать водный дебит!..

Покамест агроном проверяет на выбор сортность уложенных в ящики персиков, я пользуюсь возможностью поговорить со звеньевой. Опрашиваю, как живется в кооперативе, лучше ли, чем при частном хозяйствовании.

— Ой, нашли что спрашивать! — искренне удивляется моему вопросу Стойна Костадинова. — Скажу вам по-крестьянски: жили мы раньше хуже, чем скотина на кулацком подворье, а в кооперативе людьми стали: едим досыта, имеем чем гостей попотчевать, во что одеться по будням и по праздникам. Обстроились, обстановку завели, у многих имеются сберегательные книжки… Вот подсчитайте: я заработала в прошлом году триста трудодней. По двадцать пять левов на трудодень — получается семь с половиною тысяч! Нынешний год придется до тридцати левов на трудодень. А в табачной монополии капиталист платил нам за шестнадцать часов работы всего лишь полтора лева. Но есть и такое, чего не переведешь на числа и деньги. Это — наше счастье!

Звеньевая добродушно улыбнулась, в глазах мелькнули солнечные искорки.

Я не сожалею, что задал крестьянке наивный, по ее разумению, вопрос. Можно ли сравнивать несравнимое?.. Можно! Ради того, чтобы люди по ту сторону социалистического рубежа услышали немудреные и эпические, как строки истории, слова болгарской крестьянки о счастье. Ради детей этой женщины. Пусть, узнав от матери, каким было ее прошлое, они лучше берегут, понимают и славят свою настоящую жизнь!

От века слыли щедрыми земля и солнце этого края. И от века крестьянин мыкал нужду. Мелкие хозяйства с их карликовыми наделами и примитивными орудиями труда производили продукции меньше, чем ее требуется для пропитания семьи. Земледелие развивалось однобоко. Почти все площади занимались под табак: его можно было легче сбыть.