Читать «Кто играет Путина. Акт четвертый – последний?» онлайн - страница 23

Первая десятка как на первомайской демонстрации украшает доклады Минченко своими фотопортретами. Представьте себе на секунду эти знакомые до боли светлые лики. Какие ассоциации вызывает у вас этот воображаемый «Ночной дозор»? Да, конечно — учебная иллюстрация из трактата Чезаре Ломброзо или групповой «портрет Дориана Грея». Фотогалерея всех семидесяти только усилила бы подобное впечатление.

Деятельным раскаянием и активным сотрудничеством сначала с американским (или в случае Сулеймана Керимова − с французским), а затем и с российским следствием (адреса зарубежных общаков, явки, номера и пароли счетов) эти падшие создания смогли бы значительно облегчить свою участь. Назовем это почином Олега Дерипаски. Ведь любил же он повторять, что в любой момент готов будет сдать все свое состояние по одному слову Владимира Владимировича. Почти угадал провидец. Только слово это волшебное произнесут другие вежливые люди.

2017 г.

Ломка в Кремле

Хочу напомнить о событиях, разделивших российскую элиту на своих «вигов» и «тори». Это произошло в ночь с 11 на 12 августа 2008 года, когда Джордж Буш-младший предостерег Кремль от готовившегося авиаудара по тбилисскому аэропорту.

Это предупреждение разделило элиту России на тех, кто был обеспокоен судьбой своих активов на Западе (сотни миллиардов долларов), и тех, кому на эти зарубежные бабки было глубоко наплевать.

Не собираясь идеализировать ни одну из этих группировок, я назвал их тогда глобо-клептократами и национал-клептократами. Национал-клептократы — это, условно говоря, та часть правящей верхушки, которая полагала, что российскую нефть можно продавать не только через компанию Gunvor, жить можно не только в Лондоне, а отдыхать — не только в Куршевеле.

Заимствовавший у меня эту классификацию евразийский мыслитель Дугин с большой нежностью говорил о них:

«Патриотическая коррупция стала выявляться как самостоятельное явление при Путине. Это были люди, пришедшие во власть из спецслужб и не участвовавшие на первых ролях в общенациональной приватизации в 90-е. Их патриотизм определялся не столько их устоявшимися убеждениями, сколько психологическим типом — по профессиональным мотивам они испытывали недоверие к Западу и США, старались припрятать приобретенное по-русски, по-домашнему… Разумнее дать возможность расчленить наворованные империи атлантистов многим русским патриотам (новым „экономическим опричникам“), разделив их на небольшие опричные паи, чтобы не было проблем с тем, где прятать излишки».

Тогда победила партия глобо-клептократов, и от взятия Тбилиси и внедрения туда «пророссийского правительства» решено было отказаться.

С тех пор борьба внутри кремлевской верхушки между глобо-клептократами и национал-клептократами не только продолжается, но за отсутствием публичных политических институтов она и является реальным содержанием российской внутренней и внешней политики.

Причем борьба эта непрестанно ведется не только между различными кремлевскими башнями, но зачастую внутри чисто конкретных «башен» авторитетных членов правящей бригады. И прежде всего в самой главной говорящей «башне», которая в последнее время как-то слишком навязчиво подчеркивает, что именно она-то и принимала единолично все ключевые решения национал-клептократическиго духа от аннексии Крыма до отправки «Кузи» на Ближний Восток.