Читать «Соловушка НКВД» онлайн - страница 11

В первом отделении Надя выступала с небольшим хором, изредка была запевалой, во втором солировала. Завершался концерт под дружные «бис», «браво» — зрители стоя приветствовали рождение истинно русской певицы. Не было ни одной газеты, которая бы не откликнулась на выступления, мастерству Нади дали высокую оценку.

Жизнь сразу изменилась. Забылись завистливые хористки, бесконечные скитания с труппой, можно было ни в чем себе не отказывать, питаться в первоклассных ресторанах, переехать из гостиницы в меблированную с телефоном и ванной квартиру на Арбате, шить наряды у лучшей модистки, приобретать радующие любую женщину безделушки, белье из Франции, отсылать матери в деревню по пятьдесят, а то и по сто целковых…

Все в один голос пророчили ей большое будущее, журналисты (в первую очередь музыкальные критики) награждали Надю лестными эпитетами, соревнуясь с коллегами в проявлении восторга.

«Жаль, мать неграмотна, не то бы прочла, как ее Дёжку расписывают: приеду в деревню и зачитаю, чтоб гордилась. Знаю, станет советовать не терять головы, блюсти себя во всем, не поддаваться всякому искушению, хранить девичью честь…»

Жизнь угораздила меня прыгать необычайно: из деревни в монастырь, из монастыря в шантан. Но разве меня тянуло туда чувство дурное? Когда шла в монастырь, желала правды чистой, но почуяла там, что совершенно чистой правды нет. Душа взбунтовалась и кинулась прочь. Балаган сверкнул внезапным блеском, и почуяла душа правду иную, высшую правду — красоту пусть маленькую, неказистую, убогую, но для меня, и невиданную…

От статей, грома аплодисментов поклонников-почитателей чувствовала себя парящей под облаками — голова кружилась от нахлынувшего счастья. И очнулась лишь после скоропалительного замужества. Танцор Варшавского правительственного театра Эдмунд (он же Эдуард) Мечиславович Плевицкий, статный, красивый, вальяжный, в которого влюблялись чуть ли не все дамы, выбрал в жены не знатную и богатую, не писаную красавицу, а деревенскую, без наследства, тем более счета в банке, скуластую, со вздернутым носом, сочным ртом, раскосыми глазами, смоляной косой простую девушку, зато обладающую внутренним огнем.

Нахлынувшее счастье длилось ровно неделю, затем Плевицкий пропал на целую ночь, спустя несколько дней отлучку повторил. Возвращался невыспавшимся, еле доходил до кровати, пачкал наволочку следами губной помады на щеках и шее, звал каких-то Лолиту, Марию. Надежда с ужасом смотрела на ее несравненного Эдмунда, не могла поверить, что это тот самый красавец с манерами гусара, который недавно казался самым желанным, галантно ухаживал, чуть ли не носил на руках. Сейчас на кровати лежал совершенно чужой, мятый, похотливый незнакомец…

«Как могла клюнуть на внешний лоск, не разглядеть мелкую душонку развратника? Изволь теперь расплачиваться…»

Отоспавшись, муж жаловался на раскалывающуюся голову, требовал шампанского, корил Надю за поклонников, читал скучные нотации, а вечером вновь пропадал.

«У кого-то первый месяц замужества медовый, у меня он горький».