Читать «Искушение Революцией» онлайн - страница 110

Всю жизнь ты в поте лица работаешь и работаешь, гонясь за каким-то фантомом тянешься, тянешься вверх. К вечеру ты так вымотан, что нет сил ни на то, чтобы пойти куда-нибудь с женой, ни на то, чтобы поиграть с ребенком – только добраться до постели. Не жизнь, а бесконечная гонка, в которой, по незабвенному Паркинсону, ты каждый день пытаешься прыгнуть выше головы, и от этого, от того, что ты вечно на пределе или даже выше своего потолка – еще большая неуверенность. В общем, ты живешь, не видя, не слыша почти ничего, что по природе человека приносит ему радость, а зачем, для кого – не понятно.

От этих укоров вкупе с нелишенными сочувствия философствованиями до террора путь оказался удивительно прям и короток. Проложила его «улица». Ее простое убеждение, что Европа, Америка, отчасти мы – Россия – для мусульманской ойкумены – нечто вроде по – и заграничья, этакая ничейная земля, будущая колония, где не существует законов и норм, где все разрешено и прав один только сильный. Словом, снова отбор в самом его чистом виде.

Конечно, многое из вышесказанного можно попробовать не замечать, другое списать на пропаганду, но мир устроен так, что спрятаться от него трудно. Да, Запад еще силен, и сейчас его чаще не пугают, а манят. Главный вопрос пока, насколько глубокие изменения потребуются, чтобы со всем этим справиться, готов, способен ли он на них (конфликт становится внутренним уже на Западе). И что будет представлять собой западное общество после нововведений.

Угроза особенно серьезная, потому что то, чем искушают нашу элиту да и нас самих, – спокойная, стабильная жизнь, жизнь, полная семейных радостей, прочих удовольствий, – весьма соблазнительно.

О ПРОШЛОМ НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО

Наше отношение к прошлому подчинено разным обстоятельствам и оттого неровно. С одной стороны, мы, подобно грекам, убеждены, что с приближением к нынешним временам, как и благородство металлов, сходит на нет благородство людей. Золотой век сменился серебряным, а тот в свою очередь медным.

В сущности, и религии авраамического круга смотрят на дорогу, которая осталась у человека за спиной, столь же печально. В Ветхом Завете короткие периоды, когда сын Адамов опамятовался и снова обращался к Всевышнему, почти теряются среди долгих веков, когда человек изменял Господу, противился Ему.

В общем, кем бы ты ни был – язычником, иудеем или христианином – гордиться путем, которым ты и твои предки шли по жизни, оснований не много. Немудрено, что каждый из нас старается по возможности замести, стереть следы, которые оставил на Земле. В «Бытии» потомки убийцы Каина и ни в чем не повинного Сифа, плодясь и заселяя Землю, одновременно все прочнее, все безнадежнее не помнили о Едином Боге. И потом, после потопа, так же успешно не помнило о Нем семя праведного Ноя, и египетское рабство уже в «Исходе» написано столь бегло, что ясно, что и тогда человек, забывший Господа, делал все мыслимое, чтобы не помнить и себя.