Читать «НА СУШЕ И НА МОРЕ 1984» онлайн - страница 35

Теперь надо было продуть «башмаки», то есть удалить воду из них. Все три были пробиты, а собственные компрессоры опор не действовали. Спасатели врезали в системы опор штуцер и стали выжимать воду из «башмаков» своими компрессорами, а потом поддерживали давление.

Все эти работы были далеко не безопасными. Помещения были залиты водой, смешанной с мазутом, а электрооборудование искрило. «От этого поседеть можно было», — запомнились слова одного из участников спасательной экспедиции.

Метеосводки были тревожными, но пилоты вертолетов, приземляясь на песок прибрежной террасы, доставляли на подвеске грузы на платформу и спасательные суда.

Все еще оставалось неясным, как снять со скалы «Оху».

Горячие головы настаивали: взорвать методом шнурового взрыва подводную гряду и таким образом вызволить «ноги» платформы из плена. Другие советовали обрезать опоры. Но все это грозило серьезными повреждениями установки. Перетаскивая насосы, спасатели откачали весь балласт и воду из помещений. На «Охе» ожили электромоторы. С их помощью до предела подняли опоры. Вспомогательное судно своими винтами размыло грунт. Разведали, а потом тщательно рассчитали направление буксировки, чтобы вытащить платформу из-за гряды тем же путем, каким она туда попала. Теперь ждали усиления ветра, зыби, которая раскачала бы платформу. И вот засвистело в антеннах.

— Смотрите-ка, а платформа-то плывет! — вдруг восторженно закричал кто-то, и в воздух полетели шапки.

— Первый случай в мировой практике, когда в таких условиях установка сохранила способность держаться на воде, — педантично резюмировал один из иностранных специалистов.

— Так чем же все-таки объяснить этот исключительный случай? — спрашиваю у Сидоренко, возглавлявшего ранее «Дальморнефтеразведку», а ныне начальника «Сахалинморнефтегазпрома».

— Вы ждете, что я скажу: мужество, самоотверженность моряков, буровиков, спасателей? Да, это, бесспорно, так, — ответил Сидоренко, удостоенный за спасение платформы, как и многие другие участники беспримерной операции, правительственной награды. — Но я бы упомянул обязательно еще — и порядок, дисциплину, обостренное чувство ответственности…

Передо мной уже немолодой, хотя и без седины человек с острым взглядом, несколько суховатый, и его можно бы отнести к разряду людей, которых в просторечии называют технарями, но это только первое и потому поверхностное впечатление. Нет, совсем не чужд ему вдохновляющий огонь романтики.

Учился Сидоренко в Свердловском горном институте. Попав в туманную летом и заснеженную зимой Оху, почти на самую северную оконечность Сахалина, он не торопился в руководители. Начав с помощника бурильщика, постиг все звенья, из которых складывается сложнейший и ответственнейший процесс — бурение скважины.

Ну а когда стал начальником разведки?.. Сопки и мари Северного Сахалина, двухметровые снега и редкие, наспех сколоченные домики. По сути дела кочевая жизнь. Зимой неизменные валенки, а летом — резиновые сапоги. Все дальше от Охи с ее городскими удобствами уходили разведчики нефти. И постепенно Сидоренко убеждался: все самые продуктивные пласты как на зло уходят под дно лагун, окаймляющих восточное побережье Сахалина, убегают в море. Нефть будто коварно улыбалась нефтеразведчикам, убегая в недоступные с берега подземные замки.