Читать «За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные» онлайн - страница 5
Карл Сафина
Вопрос вопросов
– Это был самый страшный год в моей жизни, – услышал я от Синтии Мосс за завтраком. – Все слонихи старше пятидесяти лет погибли, в живых остались только Барбара и Дебра. И почти все старше сорока тоже умерли. Все никак не привыкну, что Алисон, Агата и Амелия уцелели.
Алисон пятьдесят один год – вот она, тут, в пальмовых зарослях. Сорок лет назад Синтия Мосс приехала в Кению с единственным желанием: изучать жизнь слонов. Члены первой слоновьей семьи, с которой она познакомилась, получили имена на букву «А» – первую букву алфавита: «ашки». Алисон из их числа. И вот она жива-здорова, пылесосит хоботом подлесок в поисках фиников. Уму непостижимо!
Если повезет и дождей будет вдоволь, у Алисон впереди еще добрых десять лет. Агата помладше, ей сорок четыре. Амелия, которая как раз направляется к нам, ее ровесница.
Амелия подходит все ближе и вдруг горой вырастает у нас на пути, так что я инстинктивно сгибаюсь от испуга. Синтия протягивает руку через окно и что-то успокоительно говорит слонихе. Амелия, возвышаясь над нами как башня, моргает, пожевывает пальмовые побеги и довольно урчит.
Рассветное солнце, похожее на яичный желток, заливает светом безбрежное море травы, которое катит свои волны к подножию Килиманджаро. Голубое чело самой высокой африканской горы покрыто снегом и увенчано облаками. Она действует как гигантский природный кулер, резервуар для охлаждения воды. По склонам бегут ледниковые потоки, питая два топких болотистых рукава, протянувшиеся на много километров. Эти болота как магнит влекут к себе диких животных и буколических пастухов с их стадами. Кенийский Национальный парк Амбосели обязан своим названием слову из языка масаи, которое означает «соленая пыль». Эта влажно посверкивающая пыль после сезона дождей покрывает собой ложе древнего высохшего озера, занимающего добрую половину территории заповедника. В зависимости от уровня осадков площадь болот то сокращается, то расширяется. Если дождей мало, от водяного зеркала остаются лишь подернутые соленой пылью лужи. И это катастрофа. Всего четыре года назад чудовищная засуха коренным образом изменила жизнь этого региона.
И в тучные времена, и в тощие все эти сорок лет Синтия и три слонихи из первой встреченной ею слоновьей семьи удерживали рубежи и оставались на этой земле. Синтия Мосс стала первопроходцем в таком обманчиво простом, казалось бы, деле, как наблюдение за слонами, занятыми своими слоновьими делами. Ни одному человеку не удавалось пока наблюдать одних и тех же особей так долго.
Мне казалось, что после четырех десятков лет даже самый увлеченный натуралист начинает испытывать скуку и пресыщение. Но Синтия Мосс – а ей пошел восьмой десяток – в душе остается девчонкой, синеглазой и радостной. Такая вот фея Динь-Динь, с которой надо держать ухо востро. В 60-е она работала корреспондентом американского журнала Time и после первой командировки в Африку послала к черту Нью-Йорк с его знакомой уютной жизнью, потому что влюбилась в Амбосели, что, кстати, неудивительно.