Читать «Героический рейд 20-й» онлайн - страница 46

СХВАТКИ НА ДАР-ГОРЕ

Из всех мотострелковых батальонов был создан один малочисленный батальон, насчитывающий всего 96 бойцов, но дрались они вместе с артиллеристами и минометчиками отважно как полнокровная бригада.

С этого дня обстановка под Сталинградом сложилась, как пишет Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский в своей книге «Великая победа на Волге», особенно тяжелая:

«3 сентября противник, наступая, наносил удары на двух направлениях: один силами 51-го армейского корпуса на Городище — Александровна… Другой, наиболее сильный удар, — в направлении Воропоново, Купоросное силами 47-го танкового корпуса, а частью сил 4-го армейского корпуса — на Бекетовку, с целью выйти к Волге в стыке 62-й и 64-й армий… Войска 62-й и 64-й армий в течение десяти суток, с 3 по 12 сентября, упорно оборонялись на занимаемых позициях, сдерживали сильнейший натиск вражеских танков и пехоты, атаки которых непрерывно поддерживались массированными ударами с воздуха».

День и ночь не утихали бои с яростно наступающим противником на фронте армий. По шестнадцать часов в сутки строчили 13 тысяч пулеметов, по 2500 в день вылетов делали вражеские самолеты, сбрасывая бомбы на боевые порядки частей 62-й и 64-й армий. Это был настоящий кромешный ад.

Украинский поэт Борис Полийчук писал:

Наш Сталинград, родной наш город, Кто хоть неделю дрался там, Тому он близок, мил и дорог, Там смерть за нами по пятам Брела походкой вороватой, Там было все: и жизнь, и честь, Там день один был году равен, Там каждый шаг солдатский славен.

20-я мотострелковая бригада вначале располагалась в обороне на восточных склонах Дар-горы с командным пунктом в здании кожзавода. Она отбивала многочисленные атаки превосходящих сил противника и ни шагу не отошла назад. Четвертого сентября наш КП и боевые порядки бригады с утра до середины дня беспрерывно подвергались ударам вражеской авиации. Но все атаки захватчиков были успешно отбиты на нашем участке, и на какой-то час наступило затишье. В это время я вышел из помещения кожзавода (ныне автобаза), присел отдохнуть у дерева и вижу: идет на КП боевой вожак комсомольцев старший лейтенант Виктор Мамаев. Вид его был мрачный, голова опущена. Глубоко задумавшись, не замечая меня, он чуть не прошел мимо. Я позвал его и предложил сесть рядом:

— Что с тобой, Виктор Васильевич, что такой грустный?

— Да видите ли, товарищ комбриг, вот иду и вспоминаю, как я был учителем, потом инструктором пропаганды в Куженерском райкоме партии Марийской АССР, а за два месяца до прибытия в бригаду женился на своей Маше, и семейная жизнь была настолько короткая, что иду сейчас, хочу вспомнить, какое лицо, глаза у жены, и не могу представить. Второпях, когда уезжал на фронт, даже забыл захватить ее фотокарточку. Как она там живет, ведь я ее очень люблю.

— Я сочувствую тебе, Виктор. Но в таком положении оказались все мы, оторванные от семей, жен, матерей и любимых девушек. Это фашисты виноваты во всем. Думаю, что ты скоро получишь письмо и фотокарточку от жены, а теперь пойдем в помещение, там, наверное, уже обед готов.