Читать «Возвращение в Острог» онлайн - страница 58

— А я пока не первоисточник, да и рассказывать мне особенно нечего. Было такое раньше. Предки наши считали, что, коли истинного священства и таинств больше нет, спасти свою душу можно лишь личным подвигом, лишая себя жизни. Занимались самоуморением, только мученическая смерть понималась не как самоубийство, а как способ сохранить веру.

— А вы об этом рассказывали ребятам?

— А зачем мне им об этом рассказывать? Сейчас за веру сражаться не нужно.

— Значит, о самоубийствах вы никогда не говорили?

— Мы, мил человек, обо всех больших грехах говорили.

Задавать вопросы о вере Козлову непросто. Бога Козлов не любит. С этим чувством проходит юность, чувство это укрепляют война в Чечне и работа следователем. Александр уверен, что если на земле и есть главный преступник, то это, несомненно, бог. Создатель крадёт наши жизни, мечты и надежды, без зазрения совести убивает наших отцов и детей, и нет над ним никакого суда.

«Богу всё дозволено», — нередко думает Александр.

Ещё несколько минут Козлов продолжает опрос, но совсем скоро понимает, что старик этот добр и вряд ли мог подталкивать ребят к самоубийству. К тому же никаких причин подозревать его нет. Своему опыту Александр доверяет. Козлов видит, что священник этот и сам переживает, а потому, извинившись за беспокойство, решает лично проводить старца.

— Батюшка, — уже в коридоре спрашивает Козлов, — у меня к вам вот ещё какой вопрос…

— Да, товарищ следователь…

— А как мне так молиться этому вашему непробиваемому богу, чтобы жена в семью вернулась?

— А ты сам-то к этому готов?

— Да, я очень хочу, чтобы она вернулась!

— Не про то я спрашиваю. Молиться-то ты готов?

— Я на всё, кажется, уже готов…

— А коли готов на всё, то и не вернётся она к тебе никогда. Ты про себя сейчас, товарищ следователь, думаешь, а ты про неё подумай. А что до бога, то у него есть дела и поважнее. Ты, товарищ следователь, себя очень любишь. И все мы так. Все мы! Не умеем других любить. Если бы любили этих детей — не ушли бы они от нас, и не ушли бы, сто процентов, коли бы и сами хоть кого-то на этой земле любили, коли бы умели любить. Да они и хотят, очень хотят, они каждый день ждут человека, который мог бы их забрать, как и жена твоя ждала человека такого, потому что тебя любить не могла больше. Не потому она от тебя ушла, что знала, как жить хочет, но потому только, что знала, как теперь жить не хочет. Я вижу, мил человек, что тебе тяжело, и вот, может, только теперь, только теперь, потеряв её, ты научишься её любить по-настоящему, её, а не себя. И она это увидит и обязательно вернётся, но это только начало, товарищ следователь, только начало, мой дорогой…

Отец Каземат выходит на улицу. Посмотрев ему вслед, Козлов протирает глаза и возвращается в кабинет.

Песнь семнадцатая

Петя всё ещё не представляет, почему задержан. Дни заточения напоминают невесомость. С момента, когда у Пети взяли анализ ДНК, с ним никто так и не разговаривал. Единственной связью с внешним миром остаётся музыка на улице, от которой раскалывается голова.