Читать «Апокриф. Давид из Назарета» онлайн - страница 2

Арестованного привели к порогу суда, поскольку войти в дом к язычнику, пусть даже и к прокуратору, было бы настоящим поношением для священников. Дверь распахнулась, и на самом верху лестницы показался паланкин Пилата, сделанный из бронзы и слоновой кости. Префект наклонился чуть вперед, чтобы получше рассмотреть того, кем ему сегодня придется заниматься. Перед его взором предстал сын простого плотника, называвший себя посланцем Божьим, кроткий проповедник хрупкого телосложения, чьи меткие слова приводили в смятение местную аристократию. На лице его были видны следы ударов, которые ему нанесли при задержании. Его пурпурная туника была вся заплевана. Но глаза его излучали спокойствие, что вызывало у Пилата странные чувства. От этого пронизывающего взгляда прокуратору становилось не по себе, и ему с трудом удавалось это скрывать.

Представляет ли этот человек, какие страдания его ожидают? – спросил он себя.

Холм, на котором приводили в исполнение смертные приговоры, находился за стенами священного города. К нему вела узкая дорожка, проходящая между кучами строительного мусора. Кроме осужденных и их палачей мало кто ходил на Голгофу. На земле, среди куч экскрементов, догнивали остатки брошенных крестов, рядом с которыми в общей могиле валялись черепа и скелеты, пересыпанные известью.

На вершине холма, на фоне потемневшего неба, трое распятых прилагали все усилия, чтобы каждое дыхание не стало последним. Привязанные за изможденные руки к крестам, низко опустив головы, они едва сносили невероятные мучения, которые постепенно отбирали у них жизнь. Пот, стекавший с них ручьями, приводил к обезвоживанию, усугублявшемуся нехваткой воздуха. У каждого из них грудь вздымалась, выдавливая все внутренности в нижнюю часть живота, который раздувался прямо на глазах.

Крест с назарянином установили в центре, между крестами с двумя бунтовщиками. На голову ему водрузили терновый венец в качестве насмешки над тем, что он называл себя царем иудеев. Кровь струйками стекала по его загорелому лицу и, запекаясь, собиралась на бороде.

Одна капля сорвалась с трехметровой высоты и упала на центуриона, исполнявшего приговор. Сидя верхом на лошади, облаченный в доспехи, он машинально утер лоб и поднял светлые глаза на распятого.

Палач встретился взглядом с жертвой.

Взор несчастного был совершенно беззлобным.

За двадцать пять лет службы этот офицер ни разу не испытал сострадания к врагам Рима, но что-то в этом человеке – он и сам-то не понимал что – вывело его из состояния равнодушия до такой степени, что поведение его солдат, игравших в кости на тунику несчастного, внезапно показалось ему недостойным. Центурион вынул из ножен свой меч и бросил его в их сторону. Лезвие разрезало кожаный стаканчик для игры в кости, переходивший из рук в руки. Легионеры вовремя выпустили его из рук, иначе они остались бы без пальцев.