Читать «Апокриф. Давид из Назарета» онлайн - страница 127

– По-римски, Давид.

– По-римски, Лонгин.

И под взглядом растроганной Фарах они пожали друг другу руки выше запястья, как это принято у легионеров.

46

Дамаск, Сирия

У него было такое ощущение, будто он всю жизнь прожил в темноте.

Раскрой глаза, – шептал ему чей-то голос из тьмы, но, несмотря на все потуги, ему так и не удалось разлепить веки. Их словно склеила вызывающая зуд пленка, которая уже стала расползаться по всему лицу. Савл пытался содрать ее, но от этого она лишь расползалась все дальше и дальше.

– Я больше не прикоснусь к ней, – пообещал он, все же касаясь ее.

Этот зуд доставлял ему больше страданий, чем отсутствие света.

Буря, бушевавшая, когда он ехал в Дамаск, сделала его слепым, она словно въелась в его глаза, не позволяя видеть. Тысячи песчинок забились ему под веки, и при каждом моргании возникала такая боль, как если бы веки были из наждака. Первое время из его глаз лились кровавые слезы. Потом кровь свернулась, погрузив глаза в черноту, как будто в траур. Время от времени возникали светлые пятна, они парили вокруг него, словно призраки, явившиеся требовать расплаты. Они походили на назарян, которых он подвергал пыткам. И только их страдания ему было позволено видеть.

Как долго он еще будет слеп, чтобы раскаяться?

Угрызения совести наверняка начнут терзать его, когда придет время покинуть этот мир. Это всегда происходит в такой момент.

А если они не начнутся? – прошептал тот же голос из окружавшей его тьмы.

Откуда берется этот шепот? Неужели это то, что называют совестью?

Лишенный возможности видеть, Савл не имел ни малейшего представления о том, в каком месте он находится и как много времени здесь провел. В этой его темнице не было ни потолка, ни стен, ни двери, один лишь соломенный тюфяк он мог осязать.

Внезапно смерть показалась ему единственным выходом из создавшегося положения.

У мертвых глаза открыты, – подтрунивал над ним голос. – Чего же ты не откроешь свои?

– Я не сумею этого сделать, – запротестовал он. – Не сумею.

А сколько попыток ты совершил, что убедил себя в этом?

Был ли это мужской голос? Или женский? Невозможно было понять.

– Кто ты? – спросил Савл.

Тот, кого ты преследуешь, – ответил голос.

– Иешуа? – допытывался обреченный на слепоту.

Ты потерял душу, Савл. Чтобы обрести ее вновь, ты должен раскрыть глаза на все то, что совершил в прошлом, не пытаясь отвести взгляд в сторону.

Тарсиец начал хватать руками пустоту, что была перед ним, в попытках схватить своего невидимого гостя, но перед ним ничего не было.

– Ты и в самом деле Иешуа? – задал вопрос Савл.

А ты и в самом деле слепой?

– Нет, все это просто кошмар! – взорвался он. – Какое-то представление, устроенное для того, чтобы я лишился рассудка!

Если это кошмар, открой глаза.

– Я открою глаза, когда проснусь.

Ты откроешь глаза, когда прекратишь лгать, Савл, когда ты согласишься увидеть себя таким, какой ты есть. Тебя зовет ад. Твоя ложь толкает тебя туда. Открой глаза. У тебя это получится.

Он осторожно поднял руки к глазам… но вызывающая зуд пелена все так же не позволяла что-либо видеть. Тогда, стараясь приспособиться, его глаза попытались смотреть сквозь веки, преодолевая этот телесный барьер. Постепенно в потемках вырисовался силуэт, протягивающий ему руку помощи.