Читать «Комсомолец Иван Раксин» онлайн - страница 26

Кулаки братья Зубовы — Афанасий, Иван и Петр, прозеванные в народе Зубенками, шатались по окрестным лесам и часто навещали свои брошенные дома.

Вдали от районного центра, куда даже на лошади трудно добраться по бездорожью, они чувствовали себя вольготно. И когда группа Караваева подошла в сумерках к зубовскому приземистому дому, под крышей которого уместилось крупное хозяйство, никто не удивился, что окна ярко светились и далеко вокруг разносились разухабистые песни — бандиты гуляли.

Сторожевые псы, почуяв чужих, злобно завыли. А через мгновенье затрещали беспорядочные выстрелы. Шальная пуля угодила в Басманова. Тихо вскрикнув, он упал в свежую солому.

Иван подполз к нему:

— Сергей, ты ранен?

Тот, застонав, повернулся. Раксин схватил его руку и закинул себе за шею.

Полтора километра, по колено утопая в грязи и воде, нес Иван своего учителя и наставника. А когда выбрался на дорогу, где ожидала лошадь, осторожно положил его и, переведя дух, сказал:

— Ну и тяжелый ты, Сергей!

Басманов улыбнулся и молча пожал руку.

Едва начало светать, группа, растянувшись жиденькой цепочкой, снова направилась к хутору.

Раксин шел крайним. Новое пальто, испачканное кровью и грязью, набухло от воды. В сапогах булькало и хлюпало. Трудно без шума переступать по валежнику и нырять в гущу ельника, но чувство долга и ответственности было таким сильным, что он, не замечая усталости, упрямо и пружинисто пробирался между стволами и легко, по-кошачьи, шел по бурелому — совсем как в детстве во время игры в сыщиков и разбойников. То и дело вытирая с лица капельки воды, смешанной с потом, он пристально оглядывался по сторонам, готовый в любой миг к встрече с врагом.

Но врага встретил не он. Ивана Зубова задержали на дороге. Озираясь, он поднял дрожащие руки.

В подкладе брюк у него нашли записку: «Был, ушел, еще приду». Кто автор этой загадочной записки, кому она адресована, Зубов не говорил.

Его привели на хутор Афанасия Зубова. Хутор стоял на дороге из Сивы в деревню Тюмень; и Караваев решил немедленно отправить задержанного в штаб чекистского отряда, который находился в семнадцати километрах.

Отец Зубова, седобородый кряжистый старик, ахая и причитая, вывел из конюшни лошадь.

— А вот со сбруей плохо, — жаловался он: — не знаю, что и напялить на гнедую.

Вдвоем с каким-то тщедушным мужичком, оказавшимся на хуторе, они долго лазили по амбарам, шарили в сенцах и, наконец, отыскали упряжь.

— Ты, Иван Ильич, нас хорошо знаешь, так блюди скотину-то, — напутствовал старик, пристегивая вожжи.

Александр Александрович отозвал Раксина в сторону:

— Доставишь этого гада в штаб. Любой ценой. Понял?

Яша Караваев, словно выросший из-под земли, неожиданно прервал разговор:

— Разрешите, мы вместе поедем!?

— Нет!

И когда Яша отошел, командир группы, будто извиняясь, сказал:

— Дал бы я тебе еще человека, но сам знаешь: людей в обрез, а тут, видимо, будет горячо.

— Все ясно, — четко, по-военному ответил Иван.

Ездовой, случайно подвернувшийся на хуторе, и арестованный уселись на передок телеги, а Раксин позади. Лошадь, понуро кивая головой, едва тащилась по кочковатой дороге. С обеих сторон подступили к ней ели и сплелись ветвями, образуя сумрачно-зеленоватый коридор.