Читать «Дубовые листья. Хорошо рожок играет» онлайн - страница 70

Тимофей Власыч его сердечно приветствовал.

— Мне ребята рассказывали про вашу беду, — сокрушенно покачал он головой. — Есть еще злые люди, есть…

— Как вы думаете, Тимофей Власыч, кто бы это мог быть? — спросил Житин.

— Озорники какие-то, невежды, — нахмурился старик и даже сплюнул, осуждая. — А вы, значит, и Шошу поглядите?

— И Шошу, и Орю…

— Слыхал я, будто по Шоше путь закрыт. Совхоз там, знаете, свиноводческий, вроде какую-то пакость сбросил в реку. Купанье запретили, даже пионерлагерь туда не возят.

Новость была неприятная.

— И откуда это вы, дедушка, все знаете? — удивился Денис.

— А я, сынок, людей не бегаю, хоть и в лесу живу. Все для людей. И лес, он тоже для людей служит.

Разговаривая, Пещалин перебирал собранные им цветы и травы, выложенные из огромной брезентовой сумы — мешка.

— Гляди вот, каждая трава человеку на пользу. Вот эту, к примеру, знаешь?

— Эту все знают, — отвечал Денис. — Мать-и-мачеха…

— Правильно, молодец. Цветы у ней уже повяли, а листья вишь какие вымахали. Похоже на сердце человеческое. Вот эта верхняя сторона листа — блестящая, темная и — ну-ка, тронь ее! — холодит… Это «мачеха» будет. А нижняя — вишь, теплая, мягкая, белая — «мать» прозывается.

— Ну а зачем она, дедушка? — спросил кто-то.

— От простуды годится, от кашля, золотуху лечит… А в стародавние времена, рассказывают бабки, будто русские воины прикладывали листья мать-мачехи к ранам. Я ведь во время последней войны крепко партизанам помогал: травы им лекарственные готовил, снадобья, советы всякие подавал, как без аптеки в лесу обходиться. Да что там лекарства: какую еду в лесу найти можно, тоже подсказывал… Коренья там всякие, злаки, листья, ягоды — лесные закрома, они пребогатые…

— Дедушка, это же так интересно! Расскажите поподробнее, — попросили ребята.

— Как-никак можно и поподробнее… Но это потом, а сейчас мне идти надобно, — уклонился Пещалин, собирая в сумку травы.

Денис осторожно поднял из находок Пещалина несколько граненых, еще зеленых стебельков, уже теряющих свою свежесть. Все сразу узнали ландыш. Жемчужины крохотных колокольчиков увяли, и тонкий аромат словно сожгло солнце.

— Мой любимец, — сказал старик. — В наших краях зовут его «язык лесной». Значит — колоколец. Звука не дает, запахом зовет.

— У нас и ландыш-то редко встретишь, — сказал кто-то.

— Выходит, знает дедушка такие места.

— А как же. Знаю, верно. Ландыш — нужный цветок. Сердце им лечат. И цветами, и листьями. Были когда-то Родники, — продолжал Пещалин, вздыхая. — А теперь что? Горе одно. Бывало, в аптеку сдавали по сто и по двести килограммов, а нынче и пяти кило ландыша не набрал. Оскудели Родники вовсе, одно название осталось.

— Как же так оскудели? — не согласились ребята. — Вон какой лес!

— А в лесу, вот хоть Пал Палыча спросите, сто двадцать лосей живут.

— Лисиц больше шести десятков!

— Зайцы, белки…

— Птица разная, и глухари, и тетерки, и вальдшнепы …

— Все? — горестно спросил старик, с каким-то напряженным интересом прислушиваясь к репликам ребят.

— А в речках еще водятся и голавли, и лини, и щуки с карасями. Говорят, даже налимы и сомы попадаются…