Читать «Дубовые листья. Хорошо рожок играет» онлайн - страница 199
Алексей Иванович Мусатов
— Васильевна, — перебила ее одна из телятниц, заметив меня и Вовку. — Вот они, наши пастушата… Может, опять о телятах поговорим?
Тетя Катя смерила нас взглядом:
— А где же четвертый ваш… Сергачев?
— А он… он за свидетелем побежал, — сказал я.
— Каким таким свидетелем?
— Подождите немного. Он скоро будет.
— Ладно. Повременим, коли так. — Тетя Катя кивнула пастуху: — Давай, Иваныч, доложись собранию.
Пастух принялся рассказывать, как пасутся дойные коровы. Кормов хватало, удои у коров неплохие, заболеваний нет, но сейчас дела пошли хуже. Жара затягивается, травы погорели, усохли, отава не подрастает — нужно искать новое пастбище или подвозить зеленую подкормку.
— Вот-вот, — подал голос Авдей. — А я о чем толковал. Долго же ты раскачиваешься, Сергей Иваныч. Я свой молодняк давно уж подкармливаю.
— Видал? — подтолкнул я Митьку. — Авдей-то наш в передовики лезет.
— Он тут еще и не такое наговорил… — вздохнул Митька. — И про пастьбу по клеткам, и про навесы от оводов, и про соль-лизунец… Лучшего, мол, пастуха и на свете нет…
Сергей Иваныч продолжал говорить, а мы, навострив уши, чутко прислушивались, не затарахтит ли на дороге, ведущей из Владыкина, мотор мотоцикла.
Но вот прогромыхал по ухабистой шоссейке пустой грузовик, проехала телега, повизгивая немазаными колесами, захрюкал где-то вспугнутый поросенок, а мотоцикла все не было.
«Все… накрылись мы, — подумал я. — Не нашел Андрей дядю Павла. И может, тот и не захотел быть свидетелем…»
Неожиданно из красного уголка донесся глуховатый дребезжащий звонок.
— Тетя Катя, вас! — крикнули из помещения, и чья-то рука протянула ей через распахнутое окно телефонную трубку.
Тетя Катя выпростала из-под платка правое ухо. Слушала она долго, терпеливо кивала головой, говорила: «Надо же», «Скажи на милость», потом, вытерев запотевшую трубку ладонью, вернула ее обратно.
— Что там, Васильевна? — полюбопытствовали доярки.
— Председатель накачку давал?
— Или из района кто?
— Что ж, граждане, — помолчав, заговорила тетя Катя. — И впрямь у наших пастушат свидетель нашелся. Да не кто-нибудь, а взрослый, уважаемый человек, владычинский пастух Павел Кузьмичев.
И она сообщила, что действительно Авдей Прошечкин передал гадаевскому спекулянту бычка Лобана. Но только ребята сумели отбить этого бычка и вернули его законным хозяевам. По этому случаю правление Владычинского колхоза объявило благодарность ольховским пастушатам, а против Авдея Прошечкина решило возбудить судебное дело.
— Вот так Прошечкин, пастух со стажем! — раздались насмешливые возгласы.
— Куда ни приткнется, везде к старому тянется.
— Вот и на телятах успел руки погреть.
Вскочив с бревен и бестолково размахивая руками, Авдей закричал, что все это злой наговор, что владычинский пастух сводит с ним старые счеты и настроил против него пастушат.
— Да я сам на него в суд подам… за клевету, за наветы… — погрозил он.
— Суд, конечно, разберется, свое слово скажет, — перебила его тетя Катя. Только боюсь, не выкрутиться тебе перед людьми, Авдей. Очень уж ты наследил много, совесть забыл, пастушечье звание опозорил. И на чужих телятах решил нажиться, и потравами занялся, и враньем, и жульничеством. А главное, мальчишек решил за собой сманить. Ты ведь не только посевы в поле губил, ты души ребятам пытался потравить. Все доброе да хорошее в них вытоптать. Да вот не вышло, не поддались тебе мальчишки. И уходи ты от них подальше, не ломай им жизнь молодую. Нельзя тебя больше ни к ребятам, ни к телятам допускать. Спета твоя песенка, Авдей Прошечкин, отыграл твой рожок!