Читать «Записки на досуге» онлайн - страница 33
Ёсида Кэнко-Хоси
Так зачем, спрашивается, бояться женщин? А если вдруг сыщется женщина умная, она непременно окажется холодной и неласковой. Лишь тому, кто одушевляется заблуждениями, женщина кажется доброй и очаровательной.
108
Нет таких людей, что жалели бы о потерянном миге. Происходит ли это от большого ума или от большой дурости? Скажу тем, кто ленив по глупости. На медный грош много не купишь, но если соберётся их много, бедняк станет богачом. Вот почему купец дрожит над каждой монеткой. Станешь жить, не заботясь о миге, время уйдёт — не остановишь, и скоро подоспеет смерть.
Человек, вступивший на Путь, не будет думать о годах, что грядут. Он станет заботиться о миге нынешнем, что растрачен впустую. Вот пришёл к тебе человек и объявил, что назавтра ты непременно умрёшь. Как проживёшь последний день, чего станешь желать, чем озаботишься? Чем отличен день обычный от дня последнего? Всякий день едим и пьём, справляем нужду, спим, болтаем, куда-то торопимся — не перечесть всего, на что убиваем мы время. Не имея в запасе времени много, делать бездельное, говорить бессмысленное, думать о глупом — тем самым упуская не только время: дни и ночи складываются в упущенную жизнь. Есть ли глупость большая?
Хотя Се Лин-юнь и переводил «Сутру лотоса», но мысли его были заняты ветром и облаками, и потому Хуэй Юань не допустил его в «Братство Белого Лотоса». Тот, кто не бережёт время — равен трупу. Спросят тебя: а зачем тебе время? Ответь: отбросить праздные мысли и дела. И тогда тот, кто задумал порвать с миром — порвёт, кто задумал вступить на Путь — пойдёт.
109
Некий искусник, известный своим умением взбираться на деревья, велел одному человеку залезть на высокое дерево и срубить верхушку. Когда тот находился на головокружительной высоте, искусник молчал; когда же верхолаз очутился на высоте карниза, то сказал: «Смотри не оступись!» Тогда я спросил: «Я тебя не понимаю. Ведь он находился так низко, что мог просто спрыгнуть, если бы захотел». — «Дело вот в чём. Когда он находился на высоте и ветки трещали под ним, он сам собой остерегался, и мои слова были бы излишними. Человек теряет бдительность в том месте, которое кажется безопасным».
Тот искусник принадлежал к людям низким, но говорил он словно мудрец. Вот и в игре в мяч: думаешь, что отбить трудно — и отобьёшь, думаешь, что мяч лёгкий — оконфузишься.
110
Как-то раз я спросил у человека, искусного в шашках, о том, как следует играть. Он отвечал: «Не думай о том, как выиграть. Думай о том, как не проиграть. Подумай о тех ходах, которые ведут к быстрому проигрышу, — и не играй так. Реши, какой ход отсрочит поражение хоть ненамного, — так и играй».
И во всём так: в познании Пути, врачевании тела, в управлении страной.
111
В ушах у меня до сих пор звучит голос одного набожного человека, который сказал: «Любить шахматы и шашки, отдаваться игре с упоением — это злодеяние будет похуже, чем четыре тяжких и пять смертных грехов».
