Читать «Записки на досуге» онлайн - страница 23
Ёсида Кэнко-Хоси
А ведь эта песня относится к святилищу Ивамото. Впрочем, наверняка найдутся люди более сведущие, чем я», — произнёс священник, произведя на меня неизгладимое впечатление изысканностью своих речей.
Дама по имени Коноэ, которая находилась в услужении у монашествующей принцессы Имадэгава и оставила множество стихов в императорских собраниях, в свои молодые годы имела обыкновение сочинять цепочки по сто стихотворений и записывать их тушью, разведённой водой из ручья, протекающего возле двух святилищ, которым она и преподносила стихи. Слава её была весьма громка, многие песни передавались из уст в уста. Она писала и превосходные китайские стихи и предисловия к поэтическим сборникам.
68
На острове Цукуси жил некий судья, который верил, что редька — наилучшее снадобье от любой хвори. Многие годы он съедал за завтраком две варёных редьки. И вот однажды, улучив час, когда никого в присутственном доме не было, его окружили враги.
И тут вдруг из дома выскочили два воина и стали сражаться с врагами не щадя живота своего. Когда они рассеяли всех врагов, судья в удивлении произнёс: «Я вас не знаю, но вы сражались так смело! Что вы за люди?» — «Мы — те редьки, которые ты съедал за завтраком в течение долгих лет». Сказав так, воины исчезли.
Вот ведь оно как: поверь всем сердцем хоть в редьку, всё равно воздастся.
69
Святой Сёся чтением «Сутры лотоса» накопил заслуги многие, а все чувства его пребывали в чистоте. Как-то раз отправился он в дорогу и остановился на ночлег на постоялом дворе. Где-то рядом варились бобы на огне из сушёных стручков. И тут святой услышал разговор бобов и стручков. Бобы с бульканьем говорили: «Как жестоко, что вы, стручки, с которыми мы жили бок о бок, так жестоко обращаетесь с нами!» Стручки с треском отвечали: «Разве мы хотим этого? Разве нам самим хочется сгореть в огне и мучениях? Но что мы можем поделать? Не гневайтесь на нас».
70
Во время годов Гэнъо после обряда поставления государя на престол во дворце Сэйсёдо должно было состояться представление. Это было уже после того, как похитили знаменитую лютню «Тайна». Фудзивара Канэсуэ, прозванный Хризантемовым Министром за свою любовь к этим цветам, уже занял своё место, держа в руках лютню «Скакун». И тут один колок вдруг отвалился. Тогда Канэсуэ достал из-за пазухи рисовый клей и поставил колок на место. Пока подносили приношения божествам, клей высох, и всё обошлось.
Потом выяснилось, что одна придворная дама затаила злобу против Канэсуэ. Осматривая лютню, она оторвала колок, а потом снова поставила его на место.
71
Услышав имя человека, я тут же уверенно представляю себе, каков он лицом, но только никогда не бывало, чтобы я оказался прав. Когда мне доводится услышать рассказ о делах минувших, мне представляются дома нынешние, а вместо людей тех времён мне видятся люди моего времени. Интересно, один ли я таков…
А вот ещё. Не раз со мной бывало так: расскажет ли человек какую-то историю, увижу ли я сам что-нибудь или подумаю, а у меня вдруг такое чувство, что всё это однажды уже было. Было-то было, а вот когда — сказать не могу. Про себя-то я это точно знаю, а вот как с другими быть…
