Читать «Записки на досуге» онлайн - страница 20

Нынешним легковесным людям далеко до людей прежних времён. Поселяясь в лесах и горах, они всё равно ищут защиты от голода и ветров, а потому временами не могут не желать мирского. И всё же было бы глупо утверждать, что не имеет смысла отрешиться от мира. И не говорите мне, что отринуть этот мир — дело зряшное. Если вступил на путь Будды и разлюбил этот мир, пусть даже и теплятся в тебе желания, всё равно не идут они в сравнение с алчностью сильных мира сего. Много ли стоят бумажное одеяло, полотняная одёжка, чашка риса, похлёбка из лебеды? Монаху мало надо, его сердце напитывается с лёгкостью. Поскольку ему стыдно своего монашеского облика, он отдаляется от дурных людей и приближается к добру. Уж если тебе довелось родиться человеком, следует воспользоваться случаем и отрешиться от мира. А если поддашься желаниям и свернёшь с пути просветления, кто тогда отличит тебя от скотины и зверя?

59

Замыслившему вступить на путь Будды следует отринуть то, что трудно отринуть; он должен забыть про сердечные заботы и сделать это с решимостью. Некоторые рассуждают: вот это дело сделаю, вот за это примусь, а уж потом… Кто-то думает: если всё оставить как есть, люди засмеют меня, уж лучше я доведу дела до конца. Или: жил же я вот так многие годы, так подожду ещё — недолго осталось, куда торопиться? Но при таком настроении неотложные дела будут только копиться — всех не переделать, и желанный день никогда не настанет. Наблюдая за людьми, могу сказать, что даже люди понимающие склонны проводить свою жизнь, строя расчёты на мирское будущее. Но разве человек, бегущий от огня, скажет ему: «Подожди!»? Чтобы спасти жизнь, он побежит со всех ног — позабыв про стыд и пожитки. Разве смерть будет ждать? Она настигает быстрее огня и воды, от неё не убежать. Когда она приходит, тебе уже не до того, что так тяжело оставить: престарелых родителей, малых детей, господина, привязанность к людям.

60

Преподобный Дзёсин из обители Синдзё был большим мудрецом. Обожал он сладкий картофель и ел его много. Во время проповеди ставил перед собой здоровенную чашу с наложенной горкой картошкой — читал писания и одновременно ел. Когда болел, затворялся на неделю или две, запасался отборной картошкой, поглощал больше обычного — все болезни так вылечивал. Другим же ни картошинки не давал, сам всё ел.

Дзёсин был очень беден, но когда его наставник находился при смерти, он отказал ему двести тысяч медных монет и свою келью. Дзёсин продал келью за сто тысяч и решил все свои триста тысяч потратить на картошку. Он передал деньги одному столичному человеку, и тот доставлял ему картошку партиями стоимостью по десять тысяч монет. Теперь Дзёсин ел картошки сколько его душе угодно. На другие нужды денег не тратил, но они всё равно кончились. Люди говорили: «Чтобы бедняк все свои деньги вот так вот запросто проел… Нет, он действительно человек святой».