Читать «Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств» онлайн - страница 28

Ряд вещественных доказательств по делу уничтожил пожар. Однако когда я посетила головное управление полиции графства Бедфордшир в июле 1991 года, мне представили ряд связанных с делом объектов, которые по-прежнему там хранились. Два месяца спустя я отправилась в КЛПБЛ в Ламбете, чтобы изучить материалы дела. Папка с материалами оказалась тонкой и изрядно потрепанной, но между немногочисленных страниц я обнаружила два небольших обрывка ткани, оказавшихся теми самыми ключевыми образцами, которые мы искали, – мне не верилось, что вообще посчастливилось их найти.

Эти обрывки, хранившиеся в отдельных запечатанных и промаркированных полиэтиленовых пакетиках, были всем, что осталось от образцов пятен спермы с нижнего белья Валери Стори. В последующие несколько лет были предприняты попытки проведения ДНК-экспертизы на основании материалов с этих обрывков ткани, однако никаких толковых результатов так и не было получено. После того как я оставила раздобытые драгоценные образцы в надежных руках КЛПБЛ, моя прямая связь с этим делом оборвалась.

Таким образом, я больше не имела к нему никакого отношения. А в 1999 году объявился носовой платок, в который было завернуто орудие убийства, и по пятнам слизи на нем была проведена ДНК-экспертиза. Для сравнения были использованы образцы ДНК, взятые у родственников Ханратти. В конечном счете исследование показало, что вероятность принадлежности «обнаруженной ДНК» Джеймсу Ханратти была «в два с половиной миллиона раз выше», чем случайному человеку, не состоящему с ним в близкой родственной связи.

В свете разгоревшейся по этому делу полемики верховный судья Вульф принял решение эксгумировать тело Ханратти, чтобы снова изучить его ДНК и провести сопоставление напрямую. Экспертиза подтвердила, что ДНК с носового платка и следов спермы на нижнем белье Валери Стори, по которым в итоге удалось получить результаты с помощью более современных методов ДНК-экспертизы (считалось, что другая обнаруженная на нижнем белье мужская ДНК была Майкла Грегстена), с очень большой вероятностью принадлежала осужденному. В 2002 году на заседании в апелляционном суде королевский адвокат Майкл Мэнсфилд, выступавший на стороне семьи Ханратти, выдвинул предположение, что результаты ДНК-экспертизы могли стать следствием загрязнения образцов. Судьи это предположение отклонили как надуманное, а поскольку имелись и другие доказательства вины Ханратти, включая его опознание свидетелями, апелляционный суд постановил, что имеются исчерпывающие доказательства, подтверждающие верность первоначального судебного решения.

Тем не менее вопрос о возможном загрязнении вещественных доказательств был поднят совершенно не зря. Особенно актуален он для дел, которые тянутся еще с тех времен, когда не было никакой ДНК-экспертизы, и вещественные доказательства хранились и анализировались в условиях, неприемлемых для современных технологий. С другой стороны, недостаточно просто предположить возможность загрязнения вещественных доказательств. Необходимо изучить, как именно оно могло произойти, а также оценить вероятность переноса и сохранения любых следов, которые могли быть ошибочно приняты в качестве улик. Это дело наглядно продемонстрировало еще кое-что: хранящийся в материалах по старому делу образец, которому запросто могли не придать в свое время должного значения, в итоге может сыграть решающую роль в подтверждении или опровержении решения, вынесенного по архивному делу.