Читать «Черленый Яр. Потомок Святогора» онлайн - страница 154

Он расстелил на земле кафтан и улёгся на нём, остальные — тоже.

Евтей Ломов лёг у самого края леса, так чтобы видеть всю долину. Он сунул кулаки под бороду и начал созерцать показавшуюся ему странной местность. Потом повернулся к Дорофею:

— Не пойму, вроде вдалеке что-то белеется. Сначала подумал, человек стоит, а присмотрелся — не шевелится. Значит, не человек. А кто?

— А-а-а! — недовольно отмахнулся задремавший уже Дорофей. — Чёрт его знает, что это! Каменная глыба какая-то, да не одна. Местные говорят, надгробья.

— Так это кладбище? — не унимался Евтей.

— Да вроде кладбище, только не как у нас. А надгробья из камня, локтей под десять в вышину.

— Ого! И кого там хоронят?

— Ясно — покойников, — ухмыльнулся Дорофей. — Вообще-то тут загадочное место. И название у реки странное — Смердячья Девица...

— А почему она так называется? — заинтересовался Силай.

— Да, страшно тута... — точно не слыша, зябко повёл плечами Дорофей. — Не зря так и тянет сюда басурман. Они, видать, дети чёрта, вот он их и зовёт к себе. Когда-то русскую девицу тут загубили...

— Татары? — вскочил на ноги Силай.

— Да не, ещё до татар, — буркнул Дорофей. — И, как говорят местные, ещё и до половцев. Половцы сюда не доходили, их бивали крепко. После того как Великий князь Киевский Владимир Мономах их разгромил, половцы далеко в степь ушли и больше не возвращались до самого Батыева нашествия. А до них тута или печенеги, или шло хазары лютовали. Так вот, один ихний бай, али хан, али какой другой басурман полонил земли нашего Черлёного Яра. Можа, он в Липеце был, а можа, на Воронеже, али в Онуз заглянул, аль на Байгоре лютовал... Ведь не зря та река со слова «Бай» начинается. Значит, бай на горе возле реки был, вот с тех пор и зовётся она — Байгора. Так вот бай тот взял в наших краях большую добычу и полон приличный. И среди полонянок была воронежская девушка необычайной красоты. Коса золотистая, глаза голубые-голубые, что небо в утренний рассвет, — таинственно и жутковато шептал Дорофей. — Личико у той девки было нежное и ласковое, с алым румянцем на щеках, а губки что твой цветок — бантиком, мягкие, горячие. Увидал её хазарский али печенежский бай — и обомлел.

«Моя будет», — подумал и забрал её с собой. Но не дали ему русичи опозорить красавицу. Опомнились наши князи от набега, да и подоспела подмога из стольного Чернигова. Заторопился хазарин, а дело весной было. Распутица ноги поганым вязала, половодье залило эту реку, — указал на Смердячью Девицу Дорофей. — Она раздвинулась, разлилась во всю ширь, берегов не видать. Баю бы переждать распутицу, но — некогда. Черниговская дружина вместе с липецкой наседают, из этих вот рощ уже показываются. А добра у хазар не счесть, и главное — их баю русскую девицу-красавицу жаль назад отдавать. Вот он и кинулся в неразумное плавание. А река, словно море-окиян, разбушевалася. Плеснула волна высокая и перевернула лодку вместе с девицей-красавицей, баем, гребцами и со всеми награбленными драгоценностями...

— И утопла девица? — нетерпеливо спросил Евтей. Он как ребёнок не хотел гибели той девушки, хотел услышать слова о счастливом её спасении — но не услышал.