Читать «Черленый Яр. Ангелы плачут над Русью» онлайн - страница 227

Кезинер тяжело дышал, глаза были закрыты, но лицо порозовело.

— Ну? — наклонился к знахарю Тяпка.

— Тяжёлый, — вздохнул Семён, — но должон выжить. Телом силён, да и духом тоже.

— А двигать-то его можно? Уходить нам отсюда надо.

— Сделайте мягкие носилки и осторожно несите. А далеко?

— На Красивую Мечу пойдём? — глянул на брата Рус.

— Это близко, — подал голос князь Даниил. — В устье Становой Рясы идти надо, там лес дремучей, там Воронеж. Татары туда не суются.

— Пожалуй, — согласился Тяпка. — Пока от Вагиза подальше, и оттуда потом на татар легче ходить будет. Там и Ахмата можно перехватить, и Вагиза прищучить. Готовьтесь, друзья, парней похороним и двинемся. Небось к утру Маркел с татарами опять припожалуют, а нам ни убивать их тут нельзя, ни самим даваться им в руки резона нету. Веди нас, князь, куда пожелаешь.

Даниил кивнул и принялся отдавать последние распоряжения.

Глава четвёртая

Лесным людям не привыкать менять места обитания. За годы существования шайки под водительством атамана Кунама, а затем и Тяпки, разбойники сменили много их в пойме Дона и Воронежа. И вот — очередное переселение, туда, где они раньше не бывали, в устье Становой Рясы. И правда, не зря выбрал это место князь Даниил. От Ельца подальше, к степи поближе. Не сказать, чтобы липецкое пепелище рядом, но всё же по Воронежу можно быстро до него добраться. И сама река, любимая река Даниила, всё время напоминала ему о счастливой молодости и словно давала надежду на возрождение своего родового княжества.

А Елец... Ну что Елец? Не по душе Даниилу этот город, и местность поймы Сосны и Воргола наводила на него тоску и уныние. И было больно, что его малолетний сын, наследник вдруг оказался не липецким, а елецким князем. Но пока выбора нет: Липец разрушен...

С лёгкой душой покидал князь Даниил берега Дона, без сожаления и даже с какой-то злостью бросил прощальный взгляд на устье Сосны. Не трогали его душу краски купающейся в водах Дона ярколикой луны. Он уходил отсюда навсегда...

Было уже за полночь, когда шайка... да нет, не шайка, а дружина малая князя Даниила отошла далеко от Дона. Миновали лесной массив, углубились в неширокую степную полоску Дубны, затем снова лес, многочисленные перелески и беспрерывная дорога, а точнее, лесное, степное и межлесное бездорожье.

А когда-то были тут дороги, по которым хаживали и езживали липецкие русичи. Особо интересовала в этих краях мастеровых из Онуза руда железная. Дымарь со своими подручными копали эту руду, возили в город, плавили, отделяли железо и ковали всякую всячину и для смерда-землепашца, и для воина-дружинника. Езживал сюда за рудою и Шумах, и другие мастера из Онуза и Липеца. Иные прибывали на жительство аж из самого Киева и на новых изделиях ставили прежнее своё клеймо, киевское. Жили тут люди, работали, торговали... И вот всё запустело. Заросли все стёжки-дорожки...

Из-за Кезинера двигались медленно. Осторожный, чуткий Рус, как всегда, сзади, следит за тем, чтоб никто не застал их врасплох. А князь Даниил впереди. Он и вёл остальных. Когда-то в молодости, ещё до Ахматова погрома, когда баскаком был Содном, они с дядей князем Святославом, Содномом и отцом князем Александром и малой дружиной ездили в эти места охотиться. Добывали зверя, радовались жизни и просто так бродили по этим тропам, лесам и перелескам. Весело, легко тогда было, и казалось, что жизнь бесконечна... Но вот — обрыв, обвал, горе-горькое, слёзы, и теперь они сами, будто и не у себя дома, крадутся, как звери, с оглядкой и звериными тропами...