Читать «Порог дома твоего» онлайн - страница 55

— Товарищ старший лейтенант! Разрешите перевязать, я быстро!

— Бейте гадов!.. Бейте их, слышите!

Голос старшего лейтенанта звучал незнакомо и глухо.

Барданов вскинул автомат, ствол часто задрожал, выплевывая горячие кусочки свинца.

У сосны все еще взвизгивали пули. Козлов попытался опять взяться за пистолет, но стрелять он уже не смог, силы покидали его.

Подполз Барданов.

— Один… Остался один, последний, — проговорил он, дрожащей рукой доставая из кармана пакет с бинтом.

— А тот… в лодке? — голос Козлова был прерывистый и слабый.

— Волков не упустит, не беспокойтесь.

— Упускать нельзя… Ни одного…

Козлов открыл глаза, и в них солдат прочел то, что уже не мог сказать офицер: благодарность за подвиг, за мужество и отвагу, и извинение за то, что вот он, их командир, попал под пули и, кажется, больше не сможет руководить боем. Да, не сможет, потому что лицо Барданова, которое он только что отчетливо видел, вдруг расплылось и затуманилось, и выстрелы стали отдаляться от него, словно бой переместился в лес, на многие сотни метров отсюда.

Бой… А разве был бой? С кем? На берегу тихо-тихо, у самых ног ластятся ленивые волны, они выкатываются на песок и гаснут, оставляя после себя ослепительно белую пену. Юрка ловит ее ладошками, весело хохочет и осторожно пытается нести к отцу, но серебристые мячики лопаются, и на глазах у Юрки, только что веселых, озорных, счастливых, появляются слезы… Конечно же, не было никаких нарушителей, а было вот это, и оттого, что Юрка заплакал, у отца больно защемило сердце.

Нет, бой все-таки был. Почему же тогда над ним склонился Барданов и почему в глазах его слезы? Почему здесь, возле него, все остальные, и у всех такие же повлажневшие глаза? Неужели он теряет сознание? Неужели он не может теперь взять себя в руки и заставить бороться за жизнь, которая ему так нужна? Что, снова забытье? Какая же глубокая пропасть и как в ней темно! Когда он упадет на самое дно, наверное будет очень и очень больно. Но никакого дна нет, и он уже никуда не летит, и ничего не видит и не слышит, и боль, невыносимая, ужасная боль вдруг прекратилась. Навсегда.

Начиналось утро. Утро нового дня.

В ГОРАХ

1

Эй, Юсуп! Гамарджоба, Юсуп!

— О, Вахтанг! Гамарджоба, гамарджоба… Давненько я не видал тебя в седле. Да и скакун твой, кажется, в мыле. Ты спешил ко мне, Вахтанг?

— Я всегда спешу к тебе, Юсуп.

Турманидзе доволен. Хоть и стар уже, а пограничники по-прежнему не забывают. Все так же нужен им. Вот Вахтанг Тулашвили, их командир, приветливо улыбается, рад встрече. Глаза его веселы, добры, по, как всегда, и хитры: что-то скрывают. С какой же новостью прискакал он на высокогорную кочевку?