Читать «Женя Журавина» онлайн - страница 63

— Кто меня примет, такую... плаксу...

— Это ничего. Большевики — живые люди. Ничто человеческое им не чуждо... Ну, а слезы почему?

— Не умею я выступать... Сидят все такие умные... А потом наговорили про меня, будто раздели. Теперь никто и не смотрит...

— Только и всего!? Ну, это пустяки. Говорили про вас хорошо! Если бы про меня так говорили, я бы плясать пустился. А выступать надо. Собрания для нас — школа. А сидят в зале всякие..

— А почему одних хвалят, а других, кто больше сделал, не замечают?

— Кого, например?

— Учительницу из Подгорного. Она сама и печь ремонтировала, и за дровами ездила, и воду носила, и как в колхозе работала! Председателя колхоза научила простым и десятичным дробям! И в дыму и в холоде сидела. И о ней ни слова, а меня прославили! А что я такое сделала?..

— О Подгорном у нас хорошие сведения, но того, о чем вы говорите, я не знал. А еще что скажете?

— А еще я прошу перевести Катю Гребневу в нашу школу. Одним словом, назначить нас вместе. У нее будет ребенок, а мужа призвали в армию. Она моя подруга, и я хочу ей помогать.

— Я думаю, что это можно будет сделать.

Женя подняла голову, посмотрела Ковалеву в глаза, и оба улыбнулись.

В годы войны, как ни велики были потери, ряды Коммунистической партии не редели, а росли! На фронте и в тылу в партию хлынули новые силы. Это были патриоты Родины, люди высокой совести и моральной чистоты. Для них быть в партии значило служить народу, отстаивать высокие идеалы человечества, жертвовать всем, не требуя взамен ничего.

Когда Женя рассказала Агнии Петровне о своем разговоре с секретарем, та помогла ей оформить документы, дала рекомендацию, и в октябре, накануне праздника, первичная партийная организация принимала ее кандидатом в партию. Она рассказала свою коротенькую биографию, вопросов не последовало, стали высказываться, и тут Женя поразилась, как тепло относятся к ней эти на вид суровые, всегда озабоченные люди, коммунисты, с которыми, не зная об их партийной принадлежности, она не раз встречалась, как хорошо знают и высоко ценят и ее работу.

— Дайте и я скажу, — попросил слова старый рыбак Матвей Сурнин: -- Я знаю товарища Журавину давно. Я ее первый тут увидел и, прошу прощения, осудил. Ехали мы на одном пароходе. К месту работы она ехала... Ну, смотрю — юла! Есть музыка, нет музыки — пляшет. Кто не подвернется, тот ей и пара. Ну, думаю, эта научит! А тут, смотрю, к нам в поселок прислали. Дальше — больше: внук мой на выучку к ней попал. Ну, гляжу, жду, что будет. Вот она и приходит к нам в дом. Пришла и отчитала! Инспектор по качеству! Выходит, внук мой не мыт, не стрижен, в ушах грязь, под ногтями грязь, в помещении у нас грязь, по углам паутина, мусор в углу. Ну, взорвало меня, каюсь! «Не с этого бы, говорю, начинать! Ты просвещай ум, а чистоту мы наведем сами». А она в ответ: «Как же вас просвещать, когда у вас солнца не видно: окна сроду не протирали». И, поверите вы, загоняла нас с внуком: воды принеси, тряпку подай, давай нитку, иголку. Часа два мы провозились, пока навели порядок. Голову вымыла внуку, вот что! Сиротка он у меня. Ему, пожалуй, первый раз такое внимание. Ну, ушла она, а я целую ночь ворочался — не спится. Вижу: правильно сделала. Как тебя просвещать, когда тебя помыть сперва надо, чтоб ты сам себя уважал, чистоту почувствовал. А дальше что ж? У всех она на виду, худого не скажешь, человека сразу видать. Другие вон сколько лет у нас живут, а не видно их и не слышно. А эта за год до всякого дошла... Мария Петровна, та, верно, доходила, но та больше пилила, а эта, смотри ты, командует: чего не так — переделай, сделай. А оно так и следует. Из слов шубы не сошьешь. Про что и говорю... А теперь про внука: поддерживает порядок! То не замечал, где у нас что, а теперь — то не на месте, другое не так. Потребовал щетку зубы чистить. Я говорю: «На мои погляди! Отродясь не чистил, а они как чеснок!» А он: «Учительница больше тебя знает». Ну, раз больше знает, купил ему все что надо, — наводи чистоту...