Читать «Частные начала в уголовном праве» онлайн - страница 113

По этой причине отрицание наличия признаков преступления в случае нежелания жертвы обращаться с заявлением о возбуждении дела представляется не только нелогичным, но и противоречащим сущности уголовного права в целом.

Так, если в отношении определенного лица были совершены действия, предусмотренные ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ, а равно ч. 1 ст. 131, 132, 136, 137, 138, 139, 146 и ст. 145 УК РФ, однако потерпевший не обращается с заявлением о возбуждении уголовного дела, это не означает, что действия виновного перестают быть преступными в силу отсутствия признака наказуемости. Потенциально данный признак сохраняется, поскольку вышеперечисленные деяния запрещены в УК РФ под угрозой наказания. Неподача заявления в этом случае свидетельствует лишь о том, что потерпевший не воспользовался своим правом на привлечение виновного к уголовной ответственности.

Все вышеизложенное дает основание утверждать, что институт частного обвинения относится к сфере материально-правового регулирования, поскольку от волеизъявления потерпевшего на возбуждение уголовного дела зависит решение вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности и о применении к нему наказания.

Признавая то обстоятельство, что освобождение или непривлечение к уголовной ответственности является правовым способом разрешения конфликта, ряд авторов рассматривают частное обвинение как одну из разновидностей института, закрепленного в ст. 76 УК РФ.

В частности, Е. В. Давыдова, А. Г. Кибальник, И. Г. Соломоненко выделяют два вида примирения с потерпевшим:

1) примирение, в котором волеизъявление потерпевшего является обязывающим для государственного органа условием освобождения от уголовной ответственности (ч. 2 ст. 20 УПК РФ);

2) примирение, в котором волеизъявление потерпевшего не является обязывающим для государственного органа условием освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление по делам публичного обвинения (ст. 76 УК РФ).

Данная позиция представляется необоснованной по двум причинам.

Во-первых, согласно буквальному толкованию уголовного закона примирение с потерпевшим есть дискреционное основание освобождения от уголовной ответственности, в то время как примирение по делам частного обвинения – обязательное условие для исключения уголовного преследования.

Во-вторых, в уголовном процессе институт примирения с потерпевшим реализуется на основе положений ст. 25 УПК РФ «Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон», имеющих ряд существенных отличий от положений ст. 20 УПК РФ, которые предусматривают процессуальные механизмы возбуждения и прекращения дел частного обвинения.

На основании изложенного можно сделать вывод, что примирение с потерпевшим и частный порядок уголовного преследования – совершенно различные по своей правовой сущности институты, что, однако, не мешает говорить о материально-правовой природе частного обвинения и необходимости отражения этого обстоятельства в уголовном законе посредством закрепления принципиально нового института освобождения от уголовной ответственности.