Читать «Любава» онлайн - страница 26

— Люба, едем! — Вячеслав Иванович взмахнул палками и легко понесся к снежному полю со взгорка, навстречу этой деревеньке. Любка тихо засмеялась, чувствуя, как совершенно новый восторг переполняет ее и суматошно рвется сердце в предчувствии какой-то большой радости, сильно оттолкнулась палками и по лыжне, проложенной Вячеславом Ивановичем, быстро понеслась вниз. В самый последний момент она хотела обогнуть Вячеслава Ивановича; но не сумела, и они оба покатились в снег, и снег был мягким и неожиданно теплым.

Вячеслав Иванович встал на колени, его лыжная шапочка валялась рядом, а черные, слегка вьющиеся волосы растрепались, и без привычного пробора он сразу стал похож на мальчишку. И этот мальчишка изумленно смотрел на нее и изумленно улыбался. И она уже не могла, не умела, чтобы не смотреть на этого человека, не видеть его смеющихся глаз и самой не смеяться в ответ.

И вновь они словно бы плыли над громадным снежным полем, что-то веселое крича друг другу, умирая и воскресая в этих криках, в вянущих лучах заходящего солнца, одни во всем мире, каждый наедине с другим и вместе — наедине с собой. И деревенька, эта чудная сказка, становилась все ближе, и они торопились к ней, как торопятся домой влюбленные. И Любка уже сама с изумлением смотрела на Вячеслава Ивановича, сознавала в себе это изумление и была еще более счастлива от него.

А потом они сидели в просторной деревенской избе, пили чай с липовым медом и слушали седобородого, с умными глазами старика.

— Мой отец в нашенские места вторым сплавом пришел, — живо рассказывал старик, — а это когда было? Это, дай бог памяти, до царя Панька, когда земля была тонка. Вот он и протопал сплавом вначале по Шилке, а потом уже и по батюшке-Амуру. Родом-то мы из забайкальских казаков будем…

Говорил и говорил словоохотливый старик, а Любка мало слушала его, счастливая тем, что хоть одна живая душа — свидетель ее любви. Каждую минуту хотелось ей прервать старика и рассказать ему свою повесть, у которой все было началом и все было концом.

— Давно ли женаты? — прервал вдруг старик себя, не замечая, как вспыхнула Любка и опустил голову Вячеслав Иванович. — Нет, должно быть, недавно, — сам же себе и ответил. — Ну и в добрый час. А я вам сейчас постельку спроворю, вот вы у меня славненько и переспите.

Старик был огромный, с круглыми коричневыми ладонями и белой головой. Когда он разговаривал, казалось, что в комнате катают в пустой бочке булыжники, а взял в руки простыни, и они в его руках были не более столовых салфеток.

— Сношка старается, — объяснил им старик, — я-то дома редкий гость, все больше по тайге привычный шастать. А вернусь — порядок в доме люблю. Они-то отделились, еще третьего года съехали…

И опять она забывала про старика, смотрела на Вячеслава Ивановича и счастливо улыбалась. И старик, все подмечая, все слишком хорошо зная по себе, добродушно усмехался в седую бороду.

— А вы? — запоздало вспомнили они про старика, наматывающего громадную портянку на громадную ногу.

— И мы не слоны, — ответил старик, — в тайге не потеряемся. Нам абы печь да на чё лечь. Ну хорошего вам.