Читать «Вор-любитель. Избранные рассказы о Раффлсе» онлайн - страница 59

– Это отлично. Ни за что в свете я не хотел бы, чтоб он пропустил это зрелище. Не думай, дружище, что я трус, потому что боюсь Мэкензи, и ведь ты знаешь, нам либо выплыть, либо потонуть вместе.

– А теперь мы должны еще плыть или тонуть с Краушеем в придачу, – заметил я с горечью.

– Только не мы, – возразил с убеждением Раффлс. – Старый Краушей – истинный спортсмен и отнесется к нам так же, как мы отнеслись к нему. Вдобавок, мы теперь квиты, и я не думаю, Банни, чтоб мы когда-нибудь повстречались с профессором.

Дар императора

I

Когда король Каннибальских островов, так сказать, повернулся спиной к королеве Виктории, а один из европейских монархов шумно приветствовал по телеграфу этот подвиг, негодование Англии было столь же громадно, как и ее удивление, потому что подобное явление в то время было вещью менее обыкновенной, чем теперь. Но когда распространился слух, что императорские поздравления каннибалу для придания им особой важности будут сопровождаться еще и весьма ценным подарком, то все пришли к заключению, что повелители как белых, так и черных народов одновременно лишились всех своих четырнадцати чувств. Дар состоял из не имеющей себе цены жемчужины, которая была некогда добыта в Полинезийских владениях силой британского оружия и поднесена затем британским правительством дружественному монарху, пользовавшемуся теперь случаем, чтобы возвратить жемчужину первоначальному владельцу.

В течение нескольких недель этот инцидент служил сущим кладом для прессы. Еще в июне так и сыпались фельетоны, корреспонденция, обширные передовицы и жирный шрифт. «Daily Chroniclе» посвятил половину своего литературного отдела восхитительному описанию столицы людоедов, а «Pall-Mall» в передовой статье одним росчерком пера советовал правительству сравнять эту столицу с землей. В то время я и сам пошаливал пером, хотя бесцветно, но все же не бесчестно. Злоба дня подстрекнула меня в свою очередь настрочить сатирические стихи, которые имели наибольший успех из всего мною доселе написанного. Я покинул тогда свою городскую квартиру и из платонической страсти к реке поселился в дешевых кварталах у Темз-Диттон.

– Великолепно, дружище, – сказал мне Раффлс. Он зашел повидаться со мной по одному делу и лежал теперь на спине в лодке, в то время как я одновременно и греб, и правил. – Я полагаю, они хорошо заплатили тебе за это, а?

– Ни гроша.

– Невозможно, Банни! А я думал, они отлично тебе платят. Дай только время, и ты получишь свое.

– О, нет, никогда, – отвечал я уныло. – Я должен довольствоваться честью быть принятым в этот мир, издатель уведомил меня об этом весьма длинным письмом, – прибавил я и назвал этого джентльмена ходячей его кличкой.

– Не хочешь же ты сказать, что писал ради денег?

Нет. Это являлось моим последним ресурсом. Но я делал и это. Грабежи кончились, в дальнейшем сообщничестве больше не было смысла. Я писал из-за денег, потому что действительно в них нуждался. Уж если говорить правду, я чертовски сел на мель. Раффлс в ответ кивнул головой, как будто давным-давно знал все это. Я разгорячился. Ведь это далеко не легкая вещь сводить концы с концами при помощи легкого, но неопытного пера. Я сам знаю, что не написал ничего ни особенно хорошего, ни особенно плохого, чтобы иметь успех Я вечно бывал не удовлетворен своим слогом. Со стихами я еще мог кое-как справляться, но они-то совсем не оплачивались. До фельетонов же с личными намеками или до пресмыкающейся журналистики я не мог да и не стал бы опускаться.