Читать «Заветная ухожа» онлайн - страница 3

Хват-Бошка Стёпку схватил, в короб упихал, а ножик не отнял, и никто ему не подсказал, потому что Стёпка ножа на свет не вытаскивал, впустую не показывал. Короб Хват-Бошка на спину взвалил и — Топ!-Хрусть! — похромал в самую глубь ухожи, куда сельский пастух Макар телят не гонял, и где была не нора, не берлога и не изба, а самое то место, где Хват-Бошка живёт.

Стёпка, в коробе сидючи, ножик вытащил и стал в щепной стенке дырку ковырять. Нож острый, лучина тонкая — управился быстро. Пленники через дырку на волю выбрались и побежали прочь. Хват-Бошка домой пришёл, печь затопил, взял большой горшок — щи варить, и полез в короб за мальчишками. А там нет ничего, кроме прорезанной дырки. Заревел Хват-Бошка, что выпь среди камышей, и пустился в погоню.

— Я вам покажу, как чужие вещи портить! Я и щей варить не стану, я вас живьём сожру и косточек не оставлю!

Мальчишки слышат, как Хват-Бошка их догоняет: «Топ!-Хрусть! Топ!-Хрусть!»

— Стёпа, — спрашивает Нил, — у тебя гребешок есть?

— Нет. Зачем в лесу гребешок? Я и пятернёй причесаться могу.

— Такой гребешок, чтобы кинуть его за спину, и вырастет лес непрохожий, через который Хват-Бошка пробиться не сумеет.

— Хват-Бошка издревна в лесу живёт и через любую чащу мигом проломится, а такие гребешки только в сказках бывают, по-взаправде же — нет. По-взаправде у меня голова есть, хоть и не причёсанная. Быстро прячьтесь в ивняке, а я Хват-Бошку в другую сторону уведу.

Парни себя упрашивать не заставили, влезли в кусты и головы не поднимают, а Стёпка налево побежал, где болото на солнце курилось, лёгкой стопой прошёл по зыбуну, уселся на кочку и закричал жалобнёхонько:

— Ой-ё-ёй!.. За нами страшный Хват-Бошка гонится! Спасите, помогите, караульки!

Хват-Бошка услыхал, обрадовался.

— Попались, милашечки! Ух, вы, мои вкусненькие!

Побежал бегом, да сослепу в самую топь и ухнул.

Топ!-Хрусть! Шлёп!-Хлюп!

Увяз по шею, ручищами замахал:

— Пасите, памагите, караулищи!..

На шум из бездонной няши трясинник вынырнул: пузо пузырём, ноги тонкие и длинные, числом — много. С виду чистый паук, но размером с овцу. Увидал Хват-Бошку — обрадовался.

— Вот гость дорогой! Что же ты не заходишь? Давай, тони поскорей, я тебя давно жду.

Хват-Бошка забился бестолково, как не следует биться в болоте, мутная вперемешку с тиной вода сомкнулась, и только пузыри всплыли наверх.

Стёпка чуть ура не закричал, но вовремя сдержался — нечего шуметь при трясиннике. Но тот Стёпку и без того заметил; у трясинника восемь глаз, он всё видит.

— Вот и мальчишечка в мою болотину влип. Я ведь за тобой тоже давненько слежу. Тебе дед говорил — в трясину не соваться, а я знал, что никуда ты мимо болота не денешься и будешь мой.

— Я не нарочно. Меня Хват-Бошка в болото загнал.

— Мне это без разницы. Он тебя загнал, ты его заманил, и оба мне достались.

— Зачем я тебе? Тебе Хват-Бошки и на обед хватит, и на ужин останется.

— Негодный мальчишка! Кто тебе сказал, что я его есть буду? Я тех, кто в мою прорву попадает, топлю не для еды, а ради удовольствия. Трясина, она жадная, ей, сколько народа ни топи, всё мало будет, особенно, когда разные существа тонут. Есть такое умное слово, его во всей ухоже никто, кроме меня не знает. Слово это — коллекция! Я прохожих для коллекции топлю. Прежде у меня Хват-Бошки не было, а теперь — есть. Мальчишки-неслуха в коллекции нет, а как ты потонешь, то будет. Так что, нечего на кочке сидеть — полезай в трясину. Туда ты по моховому ковру пробрался, но теперь Хват-Бошка всё размолотил и тебе выхода не оставил. У меня так: вход — семишник, выход — пятак. Хоть ты и лёгкий, но кочка под тобой проседает, и долго на ней не усидишь. О, гляди, вот и твои приятели идут мне на поживу! Право слово, удачный нынче день!