Читать «Ловчие» онлайн - страница 8
Никита Калинин
— Вы правы, — с кухни сначала запах корицы, затем она. А в руках — водка.
— В чём?
— Есть такие полицейские, которые и за меньшую дозу в крови могут отнять… права.
Я поморщился от боли в тазу, попробовал сесть в кресле удобнее, но мало что поменялось. И опрокинул стопку, едва та наполнилась.
— Ещё? — подняла медную бровь армянка, но, разглядев в моём лице вопрос, поставила бутылку и пригубила из своего бокала: — Не подумайте. Просто когда мы начнём, вы… удивитесь. А лишняя стопочка способствует… принятию, так скажем, некоторых вещей. Проверено.
Подсыпала что-то на кухне, как пить дать. Сейчас начнутся галлюцинации, потом я отключусь, а когда открою глаза — если открою — найду себя в ванной со льдом и памадным следом на лбу. В лучшем случае.
В топку. Да даже и так. Будь что будет. Какая разница, где нажраться — у Митрича или дома? Не один же…
Я налил и выпил ещё одну, не дожидаясь обслуживания.
— Я слушаю.
За окном начинался снегопад. Белый мир зарябил, как от помех, будто вот-вот пропадёт эта кривая картинка и всё… изменится. Во дворе истерил прерывистый автомобильный клаксон и слышалась родная речь Тамерлана — дворник Акбар спорил с очередной умницей, бросившей свою машинёжку посреди дороги.
— Нет. Вы не слушаете, — она закурила.
Один из портретов жены, казалось, покивал.
— Сабэль, — выдохнул я как перед важным признанием, стараясь говорить вежливо, — вы хотели сказать, кто был за рулём той машины. Чего тянуть, ну? Я слушаю.
— Я хотела вам это показать.
— На картах что ли?
— Нет, — качнула она медными локонами. — Выпейте.
С холода в тепло, да четвёртую почти подряд, да на старые дрожжи — я по её глазам понял, что необходимая кондиция, наконец, достигнута.
— Показывайте! — махнул я рукой, точно велел начинать кордебалет. Ещё немного, и меня разбил бы смех пополам со слезами.
— Хорошо. Смотрите. Видите? Он в этой комнате!
Тишина образовалась такая, что стал слышен шелест снежинок о стекло. Даже Акбар больше не ругался. И то ли злость накатила такая, то ли вправду рябь белого от снега мира втекла из-за окна в душную комнату…
— Вон, — указал я на дверь, медленно вставая.
— Смотрите, Константин, смотрите же!
— Пошла прочь… — голос мой просел, стал чужим совсем.
— Посмотри на него! — рявкнула медная львица, и ноги мои подкосились. Ржавчина в глазах Сабэль наползла на зрачки…
Презрение я ощутил кожей. Портреты незнакомых людей, что изо дня в день писала Лена, уставились на меня, как на испражняющегося в музее подонка. Они шептались меж собой, кидали друг другу многозначительные взгляды, полные солидарности в том, что я — недостоин. Недостоин был её, такой талантливой и красивой. Недостоин был сына. Семьи недостоин был, ведь вместо того, чтобы лезть в ледяную воду и пытаться спасти их, я в шоке стоял на набережной и курил незажжённую сигарету.