Читать «Всемирная история сексуальности» онлайн - страница 3
Ричард Левинсон
В небольшом местечке под названием Виллендорф, на берегу Дуная, примерно в тридцати милях вверх по течению от Вены, рабочий, занятый на строительстве железной дороги, обнаружил маленькую фигуру из красноватого камня. Он думал, что это просто уродец природы, случайное образование, которое выглядело как человек, и собирался отбросить его в сторону; но, к счастью, три археолога, оказавшиеся на месте происшествия, спасли его. Несмотря на то, что фигура лежала только на поверхности или около того под землей, образование скал и останков доисторических животных, обнаруженных в одном и том же слое, убедительно показало, что это была часть палеолитической скульптуры, датируемая тем же самым возрастом, что и находки во Франции или, возможно, по мнению некоторых экспертов, ещё раньше. Во многих специализированных работах и даже в ещё большем количестве путеводителей «Венера из Виллендорфа» по-прежнему фигурирует как самое старое из существующих изображений человека. Сегодня любопытным приходится довольствоваться видом гипсового слепка этой первобытной Евы, потому что оригинал заперт, в безопасности от света и перепадов климата, в Музее естественной истории в Вене.
Этот самый старый (на сегодняшний день) из всех женских портретов — фигура из пористого песчаника, высотой в одиннадцать сантиметров. Он был вымазан красной охрой, следы которой всё ещё видны, но в остальном он такой же, каким его изваял его автор около 20 000 лет назад каменным скребком и долотом. Как и французские статуэтки, австрийская Ева голая; она ничего не скрывает. Невозможно улучшить описание, данное в его первом докладе одним из его первооткрывателей: «Она представляет собой толстую, раздутую женщину с большими молочными железами, заметным животом и полными ногами и бедрами, но на самом деле не стеатопиготными. Она увеличенного размеры по сравнению сВенерой Брасемпуй. Как и на этом рисунке, четко обозначены малые половые губы. Презумпция стеатопигии, которую привели эксперты к тяжелым бедрам французской фигуры (которая очень сильно повреждена), не является подтвержденной. Волосы обозначены выпуклой спиральной полосой, проходящей вокруг черепа; скульптор совсем не беспокоился о лице; особенности — глаза, нос, рот, подбородок, уши — обозначены не так сильно, как указано. Руки непропорционально малы, а предплечья и кисти выражены только неглубокими полосками рельефа над грудью. Колени очень высоко развиты; голени схожи с телячьими, но сильно ракурсированы, стопы вообще опущены. Вся фигура показывает, что художник обладал превосходным художественным владением человеческой формы, но что он сознательно переоценил те части, которые касаются репродуктивной функции, и смежные части, при этом недооценивая остальное с помощью техники, всё ещё используемой сегодняшними карикатуристами. Неудивительно, что, хотя они назвали ее Венерой, мужчины с ужасом смотрели на эту прародительницу. До этой даты люди представляли себе доисторическую Еву, как очаровательную красавицу. Каждый век изображал ее по своему вкусу. В канун раннего Средневековья, на который по-прежнему влиял римский идеал красоты, этот идеал был довольно широким и тяжелым. В готический период она была чрезмерно стройной, с соблазнительными глазами и театральными позами. В эпоху Возрождения она была женщиной великодушной, с высокой грудью и симметричными пропорциями, почти всегда слишком благородной, чтобы выполнять свою миссию. Но никогда не было никакой формы искусства, реалистичной или стилизованной, создавшей такую чудовищную женщину, как Венера Виллендорфская. Независимо от того, была ли она создана для отправления религиозного культа или нет, она была работой художника, способного наблюдать, хотя он занимался не столько портретом, сколько типом женщины. Если этот тип имел даже самое отдаленное сходство с идеалом красоты своих современников, половая жизнь в эпоху палеолита, должно быть, была довольно неэротичной, поскольку эта Венера была не более чем кусочком жира и, безусловно, далеко не привлекательна для любого мужчины; не символ плодородия, но матрона, деформированная деторождением. Эта подлинная доисторическая реликвия была сексуально отталкивающей, даже по сравнению с репеллентными реконструкциями антропологов неандертальской женщины или другими воображаемыми «недостающими звеньями».
