Читать «Детство 2» онлайн - страница 107

Палец, весь в шрамиках и мозолях, многозначительно показывает вверх, туда же закатываются глаза и вся жидковатая бородёнка.

… — и ого как выше! Через кагал жидовский, так чуть не самый-рассамый верх…

— Никитич! — Прерывает ощутимо нетрезвого коллегу Иван Акинфиевич.

— А? Ну да, ну да… — Сбивается тот, смущённо закхекав, — Што нам, жалко? Небось не собираешься работать сапожником?

Яростно мотаю головой.

— То-то! — Лука Никитич вздыхает, обдав меня густым, едучим запахом перегара, свежей сивухи и пирогов с мясом, — Не конкурент нам, так почему бы и не пойти навстречу? Пошли бы! Вот те крест!

Он истово крестится до самово пупа.

— Веришь? Киваю понуро.

— А так вот, — Лука Никитич настроен благодушно и говорливо, — и рады, да не можем!

Он замолкает, пуская слезу и соплю, и естафету подхватывает Иван Акинфиевич, пока ево коллега обтирает нос пальцем, а затем и палец о платок.

— Возраст, — Вздыхает он совершенно искренне, грустно поглядывая в сторону ассигнаций, — а от тово и внимание. Понимаешь? Был б тебе лет пятнадцать хотя бы, то ещё можно было бы подумать. А так ну непременно найдётся кто-то — влезет, да и испортит! Не потому, што тебя вот лично не возлюбил, а по своим каким-то причинам. Потому как повод! Нас ли пнуть, управу или ещё ково. Понимаешь?

— Да мне просто… — Самому противно так вот лепетать, но кажется невероятно важным сказать свои хотелки. Потому как надежда внутри сидит, совершенно обезумевшая — а ну как помогут!? Сделают исключение! Вот щас прямо напрягутся, да и родят умное для меня лично.

— С документом таким я получаю права частично дееспособново! — Выпаливаю и думаю, а ну как не поймут? — Эмансипированново!

Иона Львович громким шёпотом поясняет значение слов Луке Никитичу.

— А… прости, малой. Никак, говорю тебе. В таком разе только через екзамен сдавать на документ мещанина-ремесленника! И, — палец грозно впивается вверх, указывая на отсыревшую, изрядно облупившуюся штукатурку, — строго будут спрашивать! Много строжей, чем когда как обычно! Потому как возраст и внимание. Понял?

— Спасибо за науку, дяденьки! — Голос ломается мало не до слезливости, но сдерживаюсь, только пару раз шмыгнув носом.

Низко поклонившись, собираю документы и (грустный строенный вздох) ассигнации, да иду к выходу. Картуз напяливаю уже на улице, на малиновые от стыда ухи. Ех, Егор Кузьмич, вот ты и обмишурился! Всё вроде продумал, а про возраст — нет!

А всё потому, што привык считать себя взрослым! Не так штобы везде и всюду, но всплывает иногда такое, и почти всегда — не вовремя.

Мне б посоветоваться сперва с людьми знающими! Да хоть с Владимиром Алексеевичем. Мало тово, што опекун, так ещё и репортёр, он такие вещи на раз!

А я, как вроде взрослый и шибко умный, полез на гонор и самость. Как же, сюрприз устрою!

Приду такой, и раз! Документы мещанина-ремесленника, взрослый теперь почти што. Да и Мишка тоже подсыпал — сдать, и всё! Тоже, наверное, соображалка вокруг возраста не включилась.

Одно то, што на нотариуса потратился, так ого как жалко! И ведь скотина такая, ни полсловечка! Взял деньги за работу пустую, и ведь немалые. Бровку только етак — раз! И вздёрнул. Молча.